Страница 53 из 128
Чем ближе они подъезжали к отмеченной навигатором точке, тем сильнее над ними нависала многоэтажная башня муниципалитета. Стемнело, и на крыше зажглись длинные синие полосы: то ли украшение, то ли маяки для пилотов. В некоторых окнах еще горел свет, но большинство было темно — рабочий день кончился, и офисы опустели.
— Это что, шутка? — спросила Полина, когда ей пришлось едва ли не прижаться носом к лобовому стеклу, чтобы увидеть последний этаж.
— Какие уж тут… — Игорь не договорил. На душе у него было тошно, желудок сводило от нехорошего предчувствия.
Дом, у которого он припарковал свой ржавый «Фольксваген», в плотных сумерках, подсвеченных лишь белизной недавно выпавшего снега, казался черным с белыми полосами, но Игорь помнил, что он синий с пилястрами — утром они тоже останавливались здесь, но с другой стороны улицы.
Зябко кутаясь в куртку, Полина стояла у машины и смотрела вверх, на муниципалитет. Игорь слышал, как ее зубы отбивают частую дробь, и понимал, что это не от холода. Если бы башня рухнула, от синего дома осталась бы лишь груда щебня.
— Я бы убила его? — спросила она еле слышно. Игорь кивнул. Опустив голову, Полина двинулась к маленькому крыльцу, над которым при ее приближении вспыхнул тусклый свет фонаря. Входная дверь открылась еще до того, как Полина успела нажать кнопку звонка. Лицо человека, стоящего на пороге, поразило Игоря: он ожидал увидеть незнакомого Антона, а увидел Рыжего. Рыжий был одет не в камуфляж, а в джинсы и клетчатую фланелевую рубашку, что придавало ему добродушный и немного сказочный вид. Он радостно улыбался и приветственно размахивал рукой, в которой был зажат мобильный телефон. Полина сдавленно ахнула, это был ее мобильник.
За спиной Рыжего темнел силуэт Павлова, тоже в гражданском.
— Ну, привет, трусишки нерешительные! Думали не найдем вас? — прокричал Рыжий и засмеялся Полине в лицо. — Телефон-то с координатами у меня, дура!
— А Сережа? — спросила Полина.
— А взрывчатка и деньги?
Полина взглянула на Игоря. Взгляд у нее был растерянный и жалкий, она казалась сломленной. У Игоря сжалось сердце.
— В машине, — угрюмо ответил он Рыжему. Павлов тут же протиснулся мимо них и, перепрыгнув ступеньки невысокого крыльца, подскочил к «Фольксвагену».
— В доме, — Рыжий глумливо осклабился и, поклонившись, указал рукой в глубь длинного коридора.
Немного поколебавшись, Полина вошла. Игорь пошел следом за ней. Дом поразил их своей атмосферой. С улицы казалось, что он необитаем, но внутри он был весь наполнен звуками шагов, приглушенными голосами и негромким жужжанием техники. Свет был неяркий, лампочки горели вполнакала, и когда Полина вошла в гостиную, она не сразу увидела своего сына. Сначала ей бросилась в глаза фигура рослой стройной девушки, неподвижно сидящей на диване. Девушка произвела на Полину странное, немного пугающее впечатление. Она не повернула головы на звук шагов, не посмотрела, кто вошел. Напротив нее на стуле возле обеденного стола сидел молодой партизан, тощий мальчишка с коротко стриженными светлыми волосами, сквозь которые просвечивала кожа.
— Сидит? — спросил его Рыжий.
— Сидит, — мальчишка кивнул на придвинутый к стене декоративный столик. Полина глянула туда и увидела огромные испуганные глаза. Сын смотрел на нее из-под низкой деревянной крышки.
— Эй, заяц, — Полина присела и протянула к сыну руки, — иди сюда скорей, я тебя нашла. Ну, иди!
Он не шевельнулся, сидел и смотрел на нее затравленным взглядом.
Рыжий подсел к столу, вытащил из стоявшей там вазы с фруктами маленькую кисть винограда. Он забросил в рот несколько крупных сочных ягод, пожевал и шумно сплюнул в кулак виноградные косточки. В этот момент он был похож на праздного посетителя зоопарка, который уселся у клетки с животным и наблюдает, что оно будет делать.
— А эта? — спросил Рыжий мальчишку, кивнув в сторону девушки. — Молчит?
— Молчит. И не шевелится. Как статуя.
Полина обернулась к Рыжему и спросила:
— Что с ним?
— А … его знает. Говорят, онемел.
— Кто говорит?
— А вот эта, например, неживая, — Рыжий кивнул на девушку. — Нашли, говорят, такого: замычал — и под стол. И все.
Полина оперлась на руки и на четвереньках поползла к столу, Сережа вжался в стену.
— Это я, заяц, я… — шептала мама, и он вдруг уловил ее запах — тонкий, свежий и немного сладкий. Запах тонкой струйкой прорвался туда, куда не проникали слова. Сережа протянул вперед руки, дотронулся до нее, обхватил и зарылся лицом ей в грудь.
Полина плакала. Он был таким хрупким в ее руках, таким тонким. Под незнакомой, пахнущей магазином футболкой можно было прощупать каждую косточку, и она всем телом чувствовала, как бешено стучит его маленькое сердце.
Хлопнула дверь, в дом вошел Павлов с двумя черными спортивными сумками, полными денег и взрывчатки. Полина не обернулась, зато Игорь мрачно оглядел его с ног до головы и спросил Рыжего: