Страница 50 из 128
Дворники разметали по лобовому стеклу белое липкое месиво снега.
Игорь вспоминал Полину. Ее медно-рыжие волосы, похожий на окарину голос, нежные жесты тонких рук и зеленые глаза, в которых появлялось упрямое, почти сумасшедшее выражение, когда она думала о сыне. Ему было жалко ее, жалко до слез, но он не мог. Не мог. Не мог.
Не отрывая взгляда от заснеженной дороги, Игорь стал на ощупь выбирать кольца из спортивной сумки, но остановился — это было бесполезно. Передать сумку без взрывчатки было все равно что не передавать ее вообще.
Тогда он нажал на кнопку портативной рации, которую Рыжий дал ему, чтобы Игорь отчитался после активации колец, и, дождавшись ответа, четко произнес:
— Пусть эта сучка делает все сама, если ей так хочется. Пошли вы на … .
Черная рация полетела в белый снег. Игорь вдохнул сырой холодный воздух и закрыл окно. Камень упал с его души.
— Ну пожалуйста, посмотрите, где это, — умоляла Полина, протягивая Рыжему телефон с координатами. — Вы можете не отпускать меня, но я должна знать, где это, что это за место.
Рыжий сказал «нет» уже много раз и собирался произнести это снова, но тут из проходной выскочил боец и, подбежав к нему, что-то быстро зашептал на ухо. Рыжий помрачнел и, отправив бойца обратно, исподлобья уставился на Полину.
— Что? — испуганно спросила она.
— Ничего! — Рыжий протянул руку и выхватил у нее мобильник с координатами Сережи.
— Отдайте! — крикнула Полина. Крик получился громким и жалким, как у раненой птицы.
— Слился твой мужик, — сказал Рыжий и раздраженно сплюнул на снег.
— Как? — неожиданно спокойно спросила она, словно была готова к такому повороту.
— Как-как? Каком. Слился и все. Собирайся — сама поедешь. Поедешь?
— Конечно, — ответила Полина. — А мой телефон? Вдруг человек, который нашел Сережу, опять позвонит?
— … тебе, а не телефон, — ответил Рыжий. — Павлов, выгоняй за ворота легковушку.
— Какую? — растеряно спросил Павлов.
— У нас что, до … легковушек?
— Нет.
— А на … спрашивать тогда? — Рыжий снова раздраженно сплюнул и, глядя, как удаляется Павлов, бросил Полине: — Ты хоть машину водишь, чучело рыжее?
— Вожу, — кивнула она.
— Хоть, …, с чем-то повезло.
Полина почти не помнила, как проделала путь до города. Все вокруг было белым, в голове у нее было пусто. В машине не было навигатора, но за несколько прошедших часов высокая башня муниципалитета никуда не делась: она так и стояла почти на самой окраине города, первая из всех многоэтажек. Полина увидела ее издалека.
Припарковаться она решила там же, где утром — на тихой улочке позади башни, среди двухэтажных старых домов, у входа для посетителей. Напротив оказался синий особняк с белыми пилястрами, и Полина, выйдя из машины, рассеянно скользнула взглядом по его окнам. Было холодно, страшно, и чтобы не дрожать, Полине пришлось напрячься и сжать челюсти. Натянутая, как струна, она пошла вокруг здания. Ее худая рука взбивала и без того пышные рыжие волосы — Полина хотела выглядеть привлекательной, как аферистки в старых фильмах. Вторая рука судорожно сжимала ручки потрепанной сумки, набитой купюрами и взрывчаткой.
Перед входом в здание стоял рослый молодой парень в черном бушлате с желтыми нашивками службы охраны. Полина подошла к нему, стараясь встать так, чтобы под бесформенным теплым пальто — предусмотрительно расстегнутым — он мог разглядеть стройную привлекательную фигуру, и сказала:
— Здравствуйте, извините, пожалуйста. Как мне увидеть главу муниципалитета?
Она постаралась улыбнуться как можно очаровательнее, но охранник не обратил ни на улыбку, ни на фигуру никакого внимания.
— Запишитесь на прием, — хмуро ответил он. — Вход для посетителей с другой стороны здания. Обойдите вокруг и увидите двухэтажный особняк с табличкой…