Полоса переменности

— Она, родимая, — кивнул Рыжий.

— И вы хотите, чтобы она взорвалась, когда глава войдет внутрь?

— Ну да.

— Там двадцать этажей.

— Двадцать два.

— И на каждом — дофига офисов. Сотни людей!

— Слушай, — Рыжий насмешливо прищурился и сел напротив Игоря, наклонившись к нему, как мафиози из старого фильма, — я мог бы тебе пригрозить, но мне кажется, с тобой это не прокатит. Я мог бы пригрозить твоей подруге, но вдруг ты ее сольешь? Я ж не знаю, кто она тебе. Поэтому я сейчас просто расскажу тебе, что тут у нас происходит. Хочешь?

Полина оживилась, вскинула голову:

— Я хочу знать, что происходит. Очень хочу.

— Ну тогда смотри, — сказал ей Рыжий. — За что мы, собственно, воюем. Ты ведь в курсе про переменность, да? Меняется все каждый день, туда-сюда… Ну, тут все ясно. Все так живут. И я так жил. И вот спросил я себя: если все живут так, как я, откуда берутся все эти новомодные штуки? Смартфоны, машины, роботы? И ведь не только это: колбаса, хлеб, консервы… Откуда? Должны быть предприятия. С офисом просто — посадил человека за компьютер, вот тебе и видимость работы. Дутые отчеты и до переменности никого не удивляли. А с производством так не выйдет. Нужны оборудование и люди, которые знают технологию — с улицы таких не наберешь. Да и перевозить завод — это вам не офис перевозить.

Полина слушала его, широко раскрыв глаза, и медленно кивала.

— Я думала об этом, но не могла объяснить, — сказала она. — Временами мне казалось, что это чудо.

— Никакого чуда, — Рыжий наклонился к ней еще ближе, и Игорь с неприязнью отметил, как красиво сочетаются оттенки их волос: его яркий, медный, и ее светлый, теплый, медовый. — Никакого чуда. Я много думал. Информацию собирал. Говорил со спецами на разные темы. И понял: переменность создали люди. Сейчас нам кажется, это стихия. Такой смерч, который жрет людей и меняет предметы местами. Но у переменности, как и у смерча, есть конкретные причины.

— И какие? — спросил Игорь. Рыжий повернулся к нему, отодвинулся от Полины, и Игорю это понравилось.

— Одна. Одна причина. Жадность.

— Что?

— Жадность. То есть — желание хапнуть. Помнишь, сколько перед переменностью было офисов? Ну ведь как грибы после дождя росли. Я вот работал в офисе. Спорим, вы тоже? И что мы там делали? Да только проекты и разрабатывали.

— Но это тоже нужно было делать, — заметил Игорь.

— Да ну?! — Рыжий развеселился. — Ну-ка, скажи, сколько проектов в результате было реализовано?

— Ну, было…

— Нет, я имею в виду — так, чтобы в жизни все было, как на бумаге. Вот как в гребаных отчетах по факту выполнения. Так, чтоб оно работало, чтоб пользу приносило?

— Ну, тут сложно сказать…

— Да не сложно. Нисколько, — Рыжий нервно захватил губами и пожевал кончик своего жесткого уса. — И уж тем более, ты не можешь сказать, что у тебя в разработке были проекты, без которых нельзя было бы обойтись.

— Почему? Были.

Игорь упрямо наклонил голову, собираясь спорить, но Рыжий вдруг расхохотался — искренне, запрокидывая голову и показывая крепкие, крупные, чуть желтоватые зубы. Игорь опешил.

— Два вида работы тогда было, чепушила, — добродушно сказал, отсмеявшись, Рыжий. — Половина проектов — чистая показуха. Вторая половина… В ней да, было разумное зерно. Но когда дело касалось организации, на бумаге они выглядели гора-аздо привлекательнее, чем в жизни. До реальных исполнителей денег доходило — копейки. И они тянули все это на своем горбу. Скотч, фломастеры и голый энтузиазм. Не так, скажешь?

Игорь промолчал. Он никогда не видел результата своей работы — только отчеты. Полина, наклонив голову, не отводила взгляда от сцепленных на столе рук, словно ей было стыдно.

— Не, ну а чо. Хорошая схема, рабочая. Выражается старинной поговоркой: «Чтобы корова меньше ела и давала больше молока, нужно ее меньше кормить и больше доить». Ну вот и надавливали на низших исполнителей, чтобы они там пошуршали, что-нибудь организовали, а потом отчет оформили покрасивее. А внизу тоже не дураки сидели. Быстро научились любое позорище раздувать до внушительных размеров.

— Это все ясно, — прервала его Полина. — Но при чем тут переменность?

— А из этого корешка она и вылезла. Деньги-то на эти проекты выделялись. И на пути вниз каждый оттяпывал, сколько мог. Значит, что? Значит, проектов нужно было много. Чем больше проектов, тем больше можно отожрать. Переименовываем улицу — нужен бюджет. Переносим учреждение — тоже. Упраздняем подразделение — и снова в точку. А уж принятие законов сколько дает! Переход с круглых печатей на квадратные, усложнение медицинских форм… Да, …, у меня фантазии не хватит все перечислять.