Страница 89 из 122
Орденка скривилась, глянув на лавку, но присела, куда денешься? Дрезина мчалась ходко, на стыках ощутимо подпрыгивала и моталась в стороны – не устоишь! Баторина, чей практичный, но всё же щегольской наряд, диссонировал с вычерненной рабочими штанами лавкой, с радостью подстелила бы что-то под кожаные бриджи. Ан, нечего! Старая многотиражка ушла на прикрывание столешницы.
Выбрав из толстенной стопы бумажную гармошку, усатый путеец расстелил по столу карту и сейчас показывал Мухину нужный участок. Сестра Магдалена внимательно следила за корявым пальцем железнодорожника.
- Аккурат туточки мы в тот раз остановились, после сопки… Нет, это Белая, кажись? Ну да! Я их всё время путаю, очень уж похожи. На карте, в смысле, очень, а так-то их по деревьям не спутаешь… Белую уже налысо косари вырубили, а на Чёрной березняк ещё есть. Там до села рукой подать, они копёшками всё вывезти успевают, а от Белой - нет, только по снегу, вот они под зароды березы и ладят полозьями. Две поперечины и…
- Скоро прибудем, - перебил путейца машинист, - минут пять. Машину сразу сгружаю, с ней возни как не четверть часа, так вы уж, барышня, заранее за руль сядьте, а то пока раскочегарите…
- Не беспокойтесь, я успею, - неожиданно миролюбиво отозвалась инспектриса Баторина. – Только надо ли съезжать, есть ли в том районе дороги?
- Как не быть, – вступил в разговор Галкин, - проселки, конечно. Но проедем, почему нет, подводы же проходят…
Мухин распрямился от стола. Он провожал взглядом Белую сопку, которая отстояла, если верить карте, на добрый десяток вёрст от ближайшего села. И пытался вспомнить смутную мысль, что мелькнула у него в сочетании с Чёрной. Кажется, о нерациональности выбора места для грабежа. Или нет? Чёрт, как не хватает дельного совета начальника! Надо затребовать от региональной канцелярии аналитическую записку с экспертными оценками.
**
Из ближайших кустов раздался окрик:
- Стой! Куда?
Жилистый полицейский с треском выломился из кустов и подошёл к дрезине как раз в момент, когда Мухин спустился с неё. Рассмотрев номерную бляху с надписью на околыше фуражки под белым коломянковым чехлом, оперативник предъявил жетон и спросил в свою очередь:
- Кто таков?
- Унтер-офицер Филиппов, по приказу станового пристава охраняю место и вещественное доказательство!
Мухин глянул на платформу, где орденка готовилась съехать на "Волке" по слипу, трехсоставной язык которого медленно распрямлялся. Занята. Это хорошо!
- Доказательство чего?
- Дык, ограбления вагона!
Трава по откосу насыпи была не просто примята – вытоптана, словно стадо прошло здесь. Но одна дорожка выделялась на общем фоне. Идеально прямая, она косо вела с насыпи и заканчивалась в кустах. Даже полный профан в криминалистике с уверенностью предположил бы, что след оставлен предметом, который упал с быстро идущего поезда.
- Там что?
- Оно самое, - кивнул полицейский. – Должны грузовой мобиль прислать. Только накрыли от дождя.
Условная сфера из сваренных труб, разложенная на две половины, покоилась под брезентовым двускатным навесом. Мухин обернул палец платком, с любопытством коснулся двух прочных петель, замков, расположенных по всей окружности раскрытого "шара", подёргал внутренние ремни, предназначенные для крепления груза. Он мгновенно оценил удобство ажурной сферы – в неё можно уместить хоть канистру, хоть небольшой сундук или чемодан, который могут весить как угодно много. Больше того, условный "шарик" не шлёпнется, не разобьётся, если его сбросить с поезда – он покатится!
- Однако, - восхитился Мухин, - умно получается! Вот как они мальварин спустили, не тормозя поезд… Филиппов, - продолжил он, припоминая, почему фамилия кажется ему знакомой, - что знаешь об ограблении?
- Дык, ваше благородие, ничего-с.
- Говори - капитан. Давно здесь служишь?
- Почитай, шестнадцать лет. После армии. Я же местный, из Чистой Гривы.
Название села соединилось в памяти оперативника с фамилией полицейского и послужило ключом:
- Филиппов! Конечно! Скажи-ка мне, унтер, от кого ты слышал про китайскую татуировку на шее у городского парня?
- Дык, ваше бла…
- Говори капитан, так быстрее. Давай-давай, не тяни!
-…господин капитан, да. Так вот, наш Еремей, который пасечник, того парня в лесу встретил, заплутал тот. Ну и это, привёз чуть живого к Полине, фельдшерке…
Полицейский не докладывал, он повествовал, неспешно, почти в сказочной манере, отработанной на многочисленных детишках, видимо. Мухин не выдержал:
- Филиппов! Про иероглиф! И куда парень делся! Ну же! В темпе!
- Дык, я что? Я по порядку. Она букву китайскую не сразу увидела. Ага, на шее, сзади… Нет, не ошиблась, китайская. Она мне показывала на лекарстве, с порошком для мужской силы, там такие же буковки. Разлапистые, чисто пауки или вошки, заковыристые… Я его, парня того, сам видел, мы в Ойрот-туру ехали, а он сбежал. И татуировку видел…
Размеренный стук паровика стал громче и зачастил - мобиль наддал, перелез через бортик платформы, скатился по слипу на землю. Машинист дрезины гуднул, а слип выпустил из клапанов струйки пара, шевельнулся и ожил.
Неторопливо сворачиваясь, он в какой-то миг напомнил Мухину однокрылого буревестника Горя, корабельного баловня на судне, которое везло их батальон. Несчастная птица стала инвалидом случайно - на её пути оказался трос с наживкой для акулы. Верёвка не успела распрямиться, как рыбина заглотила крюк и ринулась на глубину. Петля затянулась на крыле и оторвала - по плечо. На судне альбатрос раздобрел и научился по команде вздымать единственное крыло в тройственном изгибе, очень похожем на убираемый сейчас слип.