Страница 82 из 122
- Нет, больше денег вы не получите. Вы помните, что несёте персональную ответственность за операцию? Страна не простит вам, если Россия выйдет сухой из воды.
Лорд Пальмергрин откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по столу. Глава разведки сохранил каменное лицо, кивнул, подтверждая, что помнит. Закончив доклад, вышел из кабинета, спустился и направился к мобилю. Положив папку с докладом на сиденье рядом с собой, сэр Роберт криво улыбнулся, вспоминая последнюю минуту разговора:
"Да, страна не простит. Не только мне, но и вам, сэр Томас…"
Мобиль нёсся по Лондону, разгоняя кэбменов. Главный разведчик Англии смотрел в окно на Воксхол. Сегодня тумана не было. Но там, за проливом, далеко-далеко, в дикой Московии, бесполезно занимающей громадные просторы неосвоенных земель, шла подготовка к финалу операции, способной навсегда сокрушить могущество русских варваров. И никакое хитроумие отдельных талантливых врагов неспособно помешать исполнению задуманного плана.
Однако вопросы министра иностранных дел побудили сэра Роберта к деятельности. Два мероприятия требовалось сделать безотлагательно: провести негласную проверку реальных успехов агента Саймона в подготовке акции с ходоком, и подбросить русскому агенту, сидящему в МИ-6, дезинформацию об участии безымянного низового особиста в сокрытии ходока от глаз не только Ордена, но и Третьего отделения. Причем второе дело - важнее первого. Операция "Туман Альбиона" – не силовая. Она интеллектуальная, непрямая, отсроченного действия. Этакая закладка отравы в колодец у дома врага.
**
Великий Магистр дослушал мнение сеньора Да Коста, начальника информационно-аналитического центра:
- Пока данных, подтверждающих регулярное использование утаенных ходоков, по России не заметно. Никаких научных прорывов. Они близко подошли к созданию электродвигателя постоянного тока, но опытного образца до сих пор нет. Не говорю уж о радиосвязи. Нам же удалось…
- Достаточно. То есть, ходок может оказаться выдумкой, провокацией?
Да Коста пожал плечами, а начальник отдела внешней разведки сложил записную книжку, держа в ней палец, чтобы сразу открыть нужную страницу, если понадобится. Глава Ордена заметил готовность Жоржи Барбоза, кивнул, поощряя:
- У вас что-то новое?
- Да. Насколько удалось узнать, разведка Германии и Великобритании засуетились, активизировались. Удалось получить через МИ-6 сведения о причастности какого-то сотрудника русской Особой Экспедиции к лаборатории, созданной под ходока. Я поручил использовать для проверки давний резервный источник, косвенный, правда - он журналист. По словам Почетного Консула Минина, а я ему доверяю, в самой России лихорадочно ищут пропавших ходоков, учинили тотальную проверку.
- Нашли?
- Пока неизвестно. Наша информатор не имеет возможности узнать что-либо. Дубельт на контакт не идёт, а Император Александр обрывает все разговоры на деловые темы.
- Мне одному кажется, что мы топчемся на месте? – безадресно, в воздух спросил Великий Магистр.
Кабинет затих. Высказались все, кроме Сенешаль-маршала Пиреса. Но тот демонстративно смотрел в окно на Лиссабон, демонстрируя всем своим видом полное безучастие. Его время – время открытых боевых действий в виде высадки десанта в императорский дворец - ещё не пришло.
Баритон Жоржи Барбоза заставил всех вздрогнуть. Начальник отдела внешней разведки самовольно взял слово:
- Я недавно поручил службе активизировать вербовку сотрудников Третьей Канцелярии, причем, любого уровня, от курьеров и выше. И есть два интересных сигнала, оба из Сибири, которые косвенно касаются ходоков. Это журналист и полевой агент. Первый запросил в полиции сводку о ходоках, а второй искал контакт с инспектором, работавшей вместе с ним по ходоку. Полагаю, что через неделю у нас будут новые сведения.
**
В доме № 16 по набережной реки Фонтанки, у Цепного моста, на углу Пантелеймоновской улицы, где разместилось Третье Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, временно царила тишина. Управляющий Отделением, он же начальник Штаба Корпуса жандармов, генерал-майор Леонтий Васильевич Дубельт молча смотрел на Столбина. Его обуревало смешанное чувство гнева и жалости, но решение, как поступить – к Дубельту пока не пришло.
Ерофей Алексеевич тоже молчал. Он сказал все, что думал, и сейчас сидел в углу стола, у ножки "Т". Полированная столешница отражала свет настольной лампы и подсвечивала мундир генерал-лейтенанта, и также честное лицо Экспедитора. Он, то в личине простака, а то ловко хитря к пользе Особой экспедиции, когда как выгодно, сегодня вёл себя прямолинейно и жёстко. Хотя намеренно делал вид, будто не догадывается, чем недоволен начальник.
Дубельт видел своего подчинённого едва ли не насквозь, но ценил за ответственность и качественную работу. Обычно он прощал Столбину "закосы" под дурака-дуболома, но не сейчас. Главного жандарма категорически не устроил отчёт главного особиста о мерах по выявлению агента англичан среди начальников отделов. По мнению этого Экспедитора, никто из его подчиненных провернуть самостоятельную операцию с утаённым от Ордена ходоком – не мог, да и не рискнул бы.
Но сведения, полученные из Лондона, говорили об ином – именно подчинённый Столбина тайно создал ходоку условия для экспериментов. Контрразведчик утверждал, что информация достоверна, а особист докладывал, что его люди непричастны к противоправной деятельности. Кто-то ошибался. Или лгал. Или недостаточно хорошо проверил. Начальник Третьей Отделения легковерием не страдал, поэтому сомневался во всём: