Страница 56 из 122
Консул кивком подтвердил, что речь о нём. Его неулыбчивое лицо, гладко зачёсанные темные волосы с заметной сединой придавали облику некую скрытую суровость, особенно заметную рядом с крупным, богатырского сложения попом. Просторная ряса без единой складки или морщинки скрывала пропорции фигуры, но могутная ширина плеч говорила о силе. Чин его Мухин определил по головному убору с небольшим крестиком, а дальше было несложно догадаться, что в такой "звёздной" компании уместен лишь один представитель Святейшего Синода - протопресвитер Павел Зверев.
Пока Мухин разглядывал консула и священника, Дубельт закончил речь. Он пожелал выпускникам успехов, передал слово начальнику Особой Экспедиции и удалился. Выждав, когда дверь закроется, этот единственный оставшийся генерал разрешил курсантам сесть. Президиум занял свои места. Консул и протопресвитер – по бокам от Столбина.
Начальника Особой экспедиции курсанты видели впервые. Генерал-лейтенант, начинающий грузнеть, но не расплывшийся ещё, выглядел лет на сорок пять – пятьдесят. Проведя ладонью по лысине, поправив очки в золотой оправе, он обвёл помещение цепким взглядом, оперся руками на стол и пристально смотрел на выпускников.
Парадный мундир сидел на Экспедиторе, как влитой, золотое шитьё галунов сияло, и весь он выглядел лощёным придворным шаркуном. Словно сошёл с лубочной картинки, словно отродясь боевого оружия в руках не держал. Но Мухин биографию Ерофея Алексеевича Столбина помнил - тот начал службу командиром разведчиков-пластунов лейб-гвардейского Егерского полка. И участвовал во многих явных и тайных операциях, прежде чем стал главным особистом. Проще говоря, чин тайного советника, как и должность гофмейстера –получил не за паркетные интриги.
Пауза длилась долго. Поймав на себе цепкий взгляд генерала, Мухин с усилием выдержал его и невольно подумал: "Да, у такого не забалуешь! Мигом слабину выберет…" Насладившись тишиной, Экспедитор распрямился, заговорил, чеканя слова:
- Желать успеха не стану, отнюдь. Я требую его от вас! По каждому делу, которое будет поручено! Запомните. Непозволительно подводить Особую экспедицию и порочить Третье отделение, выставляя Леонтия Васильевича в неблаговидном свете перед Государем Императором. Проникнитесь моими словами и взвесьте свои силы. Сейчас, господа курсанты, у вас последняя возможность отказаться от службы. Минута на размышление.
Столбин вскинул левую руку с часами. Опять наступила тишина. Когда отведённое время истекло, генерал-лейтенант повернулся к начальнику канцелярии:
- Николай Христианович, вам слово.
Фон Бок распрямился во весь немалый рост, огладил ладонями сюртук, поправил галстук с родовым вензелем. Седые волосы, как всегда, торчали лохмами во все стороны, контрастируя с идеально накрахмаленной белой сорочкой и элегантной тростью, которую он коленом прижимал к столу, чтобы не уронить.
- Мне нечего сказать, господа. Обучение закончено, программа усвоена, зачёты сданы всеми, как минимум, на хорошо. Следующий ускоренный курс будет откорректирован в соответствии с отзывами преподавателей.
Начальник оружейного сектора, капитан Мазур, был ещё более краток. Курсантов этот тип изрядно помучил на первых занятиях, где лично проверил каждого на знание штатного российского оружия. Но уважение Мухина он завоевал, когда рассказал и показал перспективные образцы вооружения. По мнению пограничника, Семёна Петровича Мазура следовало бы аттестовать вовсе не как, это сделал начальник курсов: "фанатик-оружейник". Тут требовалась превосходная степень: "гений-механик". Во всяком случае, Мазур пояснял взаимодействие деталей пистолета или штуцера живее, красочнее и намного понятнее, нежели экскурсовод, который водил курсантов в Оружейную палату.
- Слово предоставляется начальнику информационно-аналитического сектора. Прошу, Аристарх Иванович.
Обращение Столбина застало полковника Полозова врасплох. Тот о чём-то шептался с темноволосым атлетом, который единожды присутствовал на занятиях по тактике. Дмитрий Сергеевич как раз тогда и осрамился, предложив взять ходока, скрывшегося в громадном универсальном магазине, на выходе, но вычислить не сплошной проверкой документов, а проводя первичную селекцию выходящих посетителей устными вопросами. Для скорости.
Ему казалось, что вполне достаточно каждого, кто выходит, спрашивать о дате тезоименитства Императора, об именах августейшей супруги и детей, ну, и тому подобных частностях. Один, два быстрых вопроса. И уже тех, кто не ответит верно – проверять более тщательно. Курсанты сочли предложение опрометчивым, да и по рапорту агента, который руководил задержанием, выходило, что у ходока сдали нервы и тот попытался выскочить в окно, чем себя и выдал.
После сведений о слабонервности ходока Дмитрий Сергеевич почувствовал себя обманутым – столько усилий потрачено на задержание, а тот, ради которого вся затея и придумана, взял и сглупил! Поэтому Мухин не нашёл ничего лучшего, как заявить сокурсникам, что случай случаю рознь, и надеяться на слепую удачу - опрометчиво. А посему он в аналогичной ситуации будет придерживаться собственной задумки, которая позволить ускорить проверку и повысить достоверность, ведь паспорт можно подделать, украсть, в отличие от знания, присущего только подлинному жителю России.
После тех слов темноволосый крепыш, а им оказался надворный советник и капитан лейб-гвардии Эдуард Владимирович Брюммер – хмыкнул и вышел из учебного класса. Мухин тогда невольно обратил внимание на походку и жесты потомка эстляндских баронов. Культура движения выдавала мастера рукопашного боя, как потом с уважением пояснили инструкторы, отточившего незаурядное мастерство в монгольских и тибетских монастырях.