Страница 50 из 122
Ему понравилось освещение, принятое в этом мире и напрочь забытое в его родном, где нишу захватили лампы накаливания, газосветные, люминесцентные, а теперь и светодиодные светильники. Когда баня-лаборатория залилась светом, Руслан долго разглядывал через тёмный светофильтр ажурное плетение калильной сеточки и восторгался простотой технического решения.
Предбанник оказался прекрасным местом для работы. В горнице за общим столом не особенно распишешься – кто-нибудь да пройдет рядом, хлопнет дверью, а то остановится за спиной. Короче, масса неудобств. А в отдельно стоящей лаборатории – тихо, уютно. И никому ты не мешаешь, сиди себе со светом хоть всю ночь!
А вот химичить, особенно, готовя лак для пропитки обмоток - пришлось снаружи, под навесом. Оборудовать в парилке вытяжную вентиляцию оказалось невозможно, так не отравлять же себе воздух? К исходу недели Руслан окончательно перебрался в баню, которая совместила в себе склад, кабинет и спальню. Мелкая сетка на окне и такая же фальшдверь обеспечили защиту от гнуса и приличный сквознячок, приносивший прохладу.
Вот только спалось аспиранту плохо. Руслан изводил себя навязчивой идеей, что его присутствие в этом мире – чистая случайность, недоразумение. Какое-то неизвестное пока науке энергетическое возмущение, петля, узелок, прогиб пространства. Или вовсе плод больного воображения, следствие электрического удара. Вот сейчас он заснёт, а пространство и вернётся в прежнее состояние… или голова придёт в порядок, бред улетучится, растает… и проснётся он уже в "Приюте охотника".
Но с такими ожиданиями Руслану никак не засыпалось, лишь под утро усталость брала своё. Продрав глаза, аспирант с тоской смотрел на те же стены, выходил под то же небо, умывался под тем же рукомойником. Вернувшись к бане-лаборатории, он шёл под навес, смотрел на емкость с лаком для пропитки, единственное, что смог сделать здесь. И горько вздыхал. Если у тебя нет ничего, чтобы собрать портал, то как ты улетишь в свой мир с помощью удара молнии?
От вынужденного безделья Руслан спасался писаниной. Стопка листов, которые пока являлись черновиком учебника по электричеству, всё росла, увеличиваясь, когда на три-четыре, а порой и на десяток страниц в день. Аспирант подшивал готовые главы с помарками и правками в скоросшиватель, откуда переписывал начисто уже в толстую общую тетрадь. Теорию он излагал кратко, а упор делал на описание экспериментов и перспектив использования феномена электричества, неизвестного в мире паровых машин.
Писанина вручную, от которой Рослов давно отвык, оказалась делом утомительным – пальцы сводило судорогой. Первые дни приходилось устраивать длительные перерывы, когда он прогуливался по лугу или вдоль речки со смешным названием Аккабак и массировал предплечье, унимая болючий спазм.
**
В середине недели налетела гроза, полночи грохотала, швыряя молнии в тайгу. Аспирант долго стоял на пороге лаборатории, с трепетом ожидая следующего разряда, надеясь, что тот грянет рядом и свершит чудо. Наутро речка разлилась, что вброд не перейти. Глядя на быстрое течение, Руслан вспомнил плотину для мини-ГЭС. И генератор, который остался в тайге: "А ведь это главная часть портала. Только громоотвод поднять! "
Настроение поднялось. Желание построить портал окрепло, стало почти маниакальным. Сон вернулся к аспиранту. Он старательно писал учебник, чтобы у Киселёва не было к нему никаких претензий, чтобы тот согласился, нет, чтобы немедленно организовал поиск генератора в награду за усердие. Но особист, выслушав просьбу, заявил:
- Нет, - посторонил аспиранта, поздоровался с Демидом и Ариком, крикнул, задрав голову, пилоту дирижабля, - груз спускайте! – и лишь после этого соизволил объяснить свой отказ. - Накладно для казны, во-первых. Это сколько летать придётся? Где он лежит, ваш генератор - неизвестно…
- Как это? Да проще простого найти, - закипятился Руслан, - от Белого Бома по ручьям, которые впадают справа! Делов-то на рыбью ногу!
- Нет. И во-вторых, что вытекает из первого. Зачем тратить уйму денег на прогулки над тайгой, которые привлекут ненужное нам внимание? Нет.
"Фигассе облом!" - едва не заплакал аспирант, восприняв отказ, как крушение единственной надежды. Ему стало настолько жутко от перспективы навечно остаться жителем таёжного хутора, что он закричал в манере капризного ребёнка:
- Раз нет, то и я – нет. Всё! Сдавайте меня попам!
И сел на землю. Особист не ожидал ультиматума, пошёл на попятную:
- Ладно, ладно! Ещё раз напишите ваши доводы. Сразу на имя начальника Особой экспедиции, генерал-лейтенанта Столбина. Я попытаюсь.
Пока Демид с Ариком выгружали очередную партию какого-то груза, Руслан сидел в лаборатории и, брызгая чернилами, вдохновенно расписывал выгоды от портала, который соединит миры Российской Империи и Российской Федерации. Он так хотел убедить неведомого Столбина, что почти поверил себе:
- Портал сработает, обязательно сработает. Вернёт меня, а канал пробоя от этого укрепится, станет шире… И я его снова открою, а потом сделаю постоянным… Только дайте возможность! Сделаю!
Десяток листов, старательно переписанных, красиво оформленных, с параграфами и подпараграфами, где тезисы подавались в строгой манере доклада на научной конференции увенчивались выводами, аспирант протянул Киселёву со словами:
- Тут кратко указано только главное, а вообще-то, у нас там есть столько ништяков, что я замучаюсь перечислять. Но главное, это наше оружие. И радиосвязь. И спутники-шпионы. И самолёты. Представьте, у вас есть всё, а Орден нервно курит в сторонке. Пока ваша Россия рвёт всех, как Тузик грелку! - он взмахнул стопкой листов. – За наших я ручаюсь, они в тему въедут быстро. Оружие продадут, сколько захотите, особенно за золото. Нефть обесценилась, Пендосия санкции ввела, а тут такая удача!