Страница 45 из 122
- Долго рассказывать, - отмахнулся тот, - я ведь журналист. Работа обязывала собирать информацию по крупицам и осмыслять, иначе толковое эссе или очерк не создашь.
И замолчал, видимо, углубился в свои воспоминания. Аспирант не стал ему мешать, справедливо разделил остаток дивного вина по двум бокалам, подхватил свой и встал, глядя за борт. Тайга проплывала внизу, словно перед Русланом медленно прокручивался спутниковый снимок в большом увеличении. Это очень походило на события недельной давности, когда грохочущий МИ-8 вёз его к охотничьему домику. Меньшая скорость и почти полная тишина – вот и все отличия. Два поворотных пропеллера, заключённых в узкие обечайки, стояли чуть под углом к движению воздушного корабля, видимо, компенсируя боковой ветер.
Крамольная мысль, что этот мир вовсе не отсталый, просто техническое развитие идёт иным путём, игнорируя нефть с обязательными двигателями внутреннего сгорания – опять посетила Руслана. А вино, такое лёгкое и вкусное, будоражило мозг хмелем. И он решился:
- Семён Михайлович, послушайте, у меня вчера окончательно сформировалась идея, как помочь России сделать технический рывок. Я повторю про портал. Это проход в обе стороны. Только не думайте, что я хочу бежать от вас, нет. Это взаимовыгодный проект. Мы с вами сможем подняться, сделать карьеру. Вы и я, как люди, стоящие у портала с двух сторон.
- Портал, я помню, вы интересное название придумали...
- Не придумал, - отважно солгал аспирант, воспитанный на фантастике. – У нас они давно открыты, лет двадцать назад. Ворота между разными мирами.
Врать так врать! Руслан популярно, словно выступая с лекцией перед старшеклассниками, растолковал всё, что было им недавно обдумано и выстрадано. Киселёв выслушал и даже поддержал идею:
- То есть, достаточно отыскать ваш генератор, я правильно понял? И поднять на вершину дерева металлический, как вы сказали? Проводник? А, проволоку. Почему медную?
- Можно алюминий.
- Увы, я про такие проводники не слышал ранее. Стальной трос или цепочка подойдут?
Немного подумав, аспирант согласился. Ему раньше и в голову не приходило, что в мире без электричества нужды в проводах, тем более, в оболочечных проводах – просто не будет. Это огорчило его. Спешно допив вино, Руслан повернулся к столику, чтобы поставить бокал, и ненароком задел ногой замшевые сапоги Киселёва.
Тот укоризненно глянул на спутника, подтянул к себе дорожный саквояж, вынул небольшую щётку. Прошёлся по испачканному месту в разных направлениях, полностью удалив грязь. Удивлённый Руслан, который знал лишь один предмет для чистки замши – наждачную бумагу, взволнованно попросил:
- Дайте глянуть!
Упругие проволочки, а не щетина, искусно вставленные во множество гнёзд, поразили аспиранта. Только теперь он вспомнил, что страшно давно, на прочно забытой лекции, студентам-электротехникам объясняли происхождение термина "щётка", никак не подходящего для кусков прессованного графита:
- Ой, я дурак! Вот же решение… - и деловым тоном пояснил куратору, вопросительно поднявшему брови. – Мне понадобится с десяток таких же. Мы скоро прилетим?
Три бывших пластуна
Пузатый графинчик мгновенно запотел по уровню жидкости. Столбин, блестя лысиной, разлил "Императорскую" по хрустальным стопкам и чуть отступил, оценивая уровень водки в каждой. Его собутыльник, Минин, сухощавый, высокий и немного сутулый, с гладко выбритым лицом и аккуратно подстриженными темными с проседью волосами, не преминул подколоть:
- Недолил. Надо на слух, по три булька…
- Оставь, Митрич, - привычно отмахнулся виночерпий, возвращая графин в холодильник, - у меня глаз - алмаз. Давай, за встречу!
Давние знакомцы и приятели с первых армейских лет, эти два человека не стали крепкими друзьями по причине случайной – судьба рано развела их в разные стороны. Ерофей Алексеевич Столбин остался ревнителем Российской Империи и нынче трудился уже на посту начальника Особой экспедиции III Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии.
А вот Афанасий Дмитриевич Минин теперь служил Ордену. Так получилось невольно. При выполнении секретного задания он, единственный из группы диверсантов, выжил и оказался в открытом море. Тяжело раненый, изувеченный, фактически, полумёртвый, этот человек на одной воле двое суток не столько плыл, сколько держался на воде. И каким-то чудом добрался до орденской морской платформы, где его долго выхаживали и лечили. Когда Минин вернулся в Россию, где считался погибшим – его подвиг оценили, отнеслись уважительно, но комиссовали по инвалидности вчистую.
Зато Ордену, как оказалось, деловые качества бывшего диверсанта очень понравились. Возможно, братья узнали кое-что о последнем задании, которое Минин выполнил, не щадя себя. Или оценили волю к жизни. Или ещё из каких-то соображений, но бывшему воину почти сразу предложили должность Почетного Консула. Изучив консульские должностные обязанности, Афанасий Дмитриевич дал согласие. А после выполнения довольно сложных и очень важных для "военной косточки" формальностей он присягнул Ордену.
Несмотря на столь неожиданный взлёт по социальной лестнице, из младших офицеров до чиновника, вхожего к Государю, Минин остался прежним добросовестным служакой, хотя блюл интересы уже иные. Которые, естественно, значительно отличались от российских, но Родине во вред не шли. Столбин, когда стал начальником "особистов", досконально собрал сведения и проанализировал поведение бывшего подчинённого, выступающего в роли Почетного Консула. Лишь после этого их приятельские отношения возобновились.
Особистам и братьям-орденцам приходилось не просто сотрудничать, а тесно работать вместе, вычисляя и отлавливая "ходоков". Немудрено, что полчаса назад Почётный Консул был тоже приглашён на срочное закрытое совещание в кабинет Императора. Недоумение приглашённых рассеял сам Государь, коротко объяснив: