Страница 29 из 122
Загадочная шифровка
Поговорка гласит, мол, дураки и дороги – традиционные беды России. Так было, так оно и осталось. Хотя вторые постепенно уходили в прошлое по мере прокладки новых и реконструкции старых. Однако разновидность "дураков", так называемые разгильдяи, которых с первого взгляда не выявишь, а со всех рабочих мест и должностей не уберешь – как раз на дорогах собственную дурость демонстрировала ярче всего, создавая нормальным людям кучу проблем.
В этот раз отличился лихой водитель грузового мобиля с прицепом. Почему он вознамерился обогнать фуру на повороте, а не километром дальше – отвечал лихач уже привратнику Петру. Когда разогнавшаяся сцепка со всей дури сшибла ограждение - шофёр выбросило через стекло. Грузовик расплющил бедолагу и вписался в магистральный почтопровод.
Ударом изувечило все воздуховоды. Сжатый воздух рванулся наружу через разрывы и трещины, в изгибах заклинились пеналы, в те воткнулись следующие, и мгновенно создалась километровая пробка. Из немногих труб, которые разорвались напрочь, почтограммы брызнули фонтаном, щедро усеивая поле, пока автоматика не засекла падение давления и не заблокировала участок. Спустя полчаса к месту разрыва прибыла аварийная группа почтового ведомства.
- Что же ты натворил, урод? – воскликнул бессердечный бригадир ремонтников, провожая взглядом труповозку, а когда увидел размер разрушений, горестно констатировал. - Тут на сутки работы, парни.
Восстановив пробитое ограждение, отбыла дорожная служба, так что почтовикам никто не мешал, пока те вырезали повреждённые куски трубопроводов, отмеряли и подгоняли сгоны с короткими резьбовыми концами, снова разбирали, зашлифовывая изнутри стыки, тщательно удаляя пыль.
Эта часть работы отнимала больше всего времени – любая помеха движению пенала по трубе пневмопочты серьёзно снижала скорость доставки писем. Пока вставки навинчивались и очередная готовая ветка опрессовывалась для проверки на герметичность, свободные аварийщики собирали разлетевшиеся почтограммы.
Основную партию сразу отправили на чистку от грязи, а те немногие, что выбросило первыми, когда давление в сети было максимальным – приходилось искать, прочесывая выпас и даже раздвигая кусты на опушке. Веселая дворняжка, давно прикормленная ремонтниками и ставшая часть аварийной бригады, существенно помогала людям, по специфическому запаху обнаруживая пеналы. Последнюю находку псина выдернула из-под копыта коровы буквально за мгновение до шлепка на многострадальный пенал мощной навозной лепёшки.
- Молодец, Жучка, - похвалил её ремонтник, высвобождая из зубастой пасти неразличимо грязный цилиндрик. – Только вряд ли теперь адрес восстановишь… У-у-у, как его покорёжило, все настройки снесло. Ну, это не наше дело!
Закончив восстановление магистрального пневмопровода, аварийная бригада сдала последние найденные отправления почтовикам сортировочного отделения. Те очистили пеналы, часть вернули в сеть сразу, часть повреждённых заменили, установив былые настройки. Всего три пенала, почтовые адреса которых пострадали слишком сильно, пришлось вскрывать. Как полагается, комиссионно, с участием полицейского, под протокол. Тут и возникла коллизия, инструкциями не предусмотренная.
- Опа, - удивились почтовики, вскрыв странное письмо, - и что будем делать?
С десяток листов испещряли цифры, стройными рядами по четыре штуки вместе, а на конверте отсутствовали адреса, как прямой, так и обратный. Краткая сопроводиловка гласила: "Донесение А-2 прилагается. Седьмая вода".
- Доложу начальству, - мудро решил участковый околоточный, укладывая письмо в свою объёмистую сумку и подписывая протокол вскрытия пеналов, - а вы языками не ляскайте. Мало ли что! Вдруг шпиён?
Почтограмма попала прямиком на стол уездного исправника. Тот дураком не был, службу знал, поэтому не погнушался лично расспросить участкового. Впечатлённый историей обнаружения шифровки, исправник нарочным отослал подозрительное почтовое отправление имперской спецслужбе, в Территориальную канцелярию. Тоже напрямую, не тратя время на доклад губернскому начальству. И как бы умыл руки:
- Вам делать нечего, вот голову и ломайте. Подумаешь, Собственная Его Императорского Величества…
Тут он спохватился, рот поспешно захлопнул и даже прикрыл для верности ладонью. Всуе употреблять имя Государя – плохая манера для государственного служащего, лучше уж Христа-Спасителя помянуть. Последний наветы и поклёпы не слушает, всем грехи отпускает, а вот неуважительное отношение к Императору, ежели кто донесёт – исправнику простят вряд ли.
Из Территориальной канцелярии шифровка незамедлительно улетела в столичную. Но тамошние контрразведчики к такой длинной депеше отнеслись скептически: "Шпион не станет писать роман с продолжением. Скорее всего, коммерческие секреты", и занимать мощности своей вычислительной машины не стали. Однако пренебрегать возможностью получить компромат на значимую персону - глупо. Поэтому кто-то из младших чинов нацарапал соответствующую сопроводиловку и переправил копию документа операторам аналитической машины Ордена.
Величественное здание, где от подвала до потолка верхнего этажа жужжали и крутились колёсики, пощёлкивали анкеры и кулачки, дергались штанги, толкатели, настолько шумные, что воздух казался густым – вмещало в себя собственно арифметическое устройство и регистры памяти.