Страница 36 из 161
Он поднял правую руку, будто бы в попытке дотянуться до рыжеволосой, сжать её, возможно даже ударить, но сумел побороть желание — остановился, а потом и вовсе завёл конечность за спину.
Вот в чём разница: со мной его эмоции никогда не обличались в столь агрессивные движения. Наставник, в принципе, был всякий раз сдержан, хотя и часто пропускал на поверхность одолевавашие чувства вроде злости, раздражения и неприятия. Последнее относится скорее к моей альбийской крови, но знать с этим человеком что-то наверняка было невозможно.
Учитель — личность довольно загадочная, но скорее в приятном смысле этого слова. Он резок, часто груб, но я чувствую энергию справедливости, пропитавшую даже воздух рядом с ним. Каждое движение исполнено плавности, если её, конечно, отражать в кривых зеркалах параллельного измерения. Возможно, моя симпатия обусловлена происхождением мужчины, а может просто ощутимой и колкой энергетикой. Однако наставника я ценила и уважала.
Икар резко обернулся, явно вспомнив, что здесь есть ещё один невольный свидетель сложившейся сцены. Поморщился, губы скривил, глаза прищурил и выдохнул одно единственное:
— Уйди.
Сложно было ослушаться человека, который побывал глубоко внутри, в недрах твоего разума. Ведь уважение не строится на голом оптимизме, нужны предпосылки. Моё создавалось постепенно, после того, что Икар успел увидеть в моей голове, и что сама, каюсь, нащупала в нём однажды. Кажется, это стало создавать между нами особую связь.
Тот инцидент, что я упомянула, произошёл, когда мы отрабатывали мою хлипкую защиту: соорудив ментальный щупалец, которым сканировала окружающее пространство, пыталась найти наиболее подходящую основу для построения барьера чипом. Ведь даже не сразу поняла, что произошло, но во мне вдруг резко появилась боль, где-то в районе грудной клетки — такой тугой комок, формирующийся в острые жгуты с каждым вдохом. А с другой стороны, было тепло, и будто греясь в лучах невиданного солнца, щекоталась т-зона лица. Но одновременно так сильно разрывали противоречия фоном, хотелось напрочь разрушить половину нежилых помещений, но груз ответственности, сдавливающий плечи, напоминал о нежелательности данных действий. И в моей голове возникла картинка, но не туманного воспоминания, затянутого цветовым шумом изображения, а такая яркая: я увидела себя со стороны, сидящую напротив с неглубокой морщинкой, образовавшейся между сведёнными бровями, тенями, огибающими огромные миндалевидные глаза в полтора раза больше человеческих. Острый подбородок напряжён, кончики ушей живут своей жизнью и чуть подрагивают.
С ужасом, осознав, что сделала, я прервала контакт и уставилась в злые глаза моего учителя. Он не отчитывал, но прервал занятие и больше мы к этому не возвращались.
Заторможено кивнула сквозь вату беснующихся мыслей и последовала отданному приказу беспрекословно.
Коридоры Убежища, тесно переплетённые между собой будто вены-сосуды, навевали сравнения с кровеносной системой, а я мчалась по ним как иммуноглобулин, не разбирая дороги. Временно даже слабость отступила, так как пришлось рвануть с места стремительно. Однако с каждым поворотом количество уколов в боку увеличивалось, а дыхание становилось всё более шумным. Последний раз привалившись к стене на небольшой перерыв, едва ли нашла в себе силы двигаться дальше.
Медицинский отсек совершенно не видоизменился — такой же светлый и кристально очищен от твёрдых частиц пыли. Воздух был свеж настолько, что складывалось ощущение, будто за окном скрылся неспокойный океан с шумными капризными волнами.
Прежде, чем войти, тело окружил пар, с характерным шипением стерилизуя всю мою одежду и кожу на предмет микробов. Процедура настолько привычная за последние полтора анимала, что я даже не стала рефлексировать по этому поводу, а вот возящийся с кондиционером Эндо, с собранными в косу волосами, без близнеца поблизости сумел по-настоящему вызвать искреннее удивление.
Болотисто-зелёные глаза сверкнули при виде меня, но бежать сейчас было некуда и некогда.
Парень сморгнул напряжение и вернулся к первоначальному делу — настройка аппаратуры в помещениях подобного типа является более чем серьёзной проблемой.
— Эндо, нам нужно поговорить, — выдавила из себя, шагнув ближе.
От недавнего балагура и весельчака в образе парня не осталось и следа. Сейчас на меня обратил внимание недовольный мужчина с безжалостными хлёсткими словами:
— Ты можешь попробовать.
Если бы их произнёс Ферхо, я бы поняла и даже не расстроилась. Ироничная манера общения старшего близнеца с короткими торчащими волосами, напоминающими колючки, как и он сам, являлась отличительной особенностью с первой минуты знакомства. И если ему могла с неохотой простить пренебрежение, то не его брату.
— Почему вы перестали со мной...— я выдержала короткую паузу, подбирая правильное слово, — общаться?
Время назад, когда в подземелье проникла незнакомая девушка с двухцветными волосами, мраморной кожей и огромными турмалиновыми глазами, Убежище поднялось с ног на голову. За двадцать восемь лет, прошедших после революционных событий, под слоем земли образовалось целое сообщество, благодаря сплоченности напоминающее единый организм. Команда пополнялась очень редко, но скорее детьми, рожденными в этих стенах, нежели людьми с поверхности. Но самым главным элементом неожиданности являлось то, что никто из вараговцев её не знал и не успел одобрить. А уж, если заметить, что упомянутый кто-то вовсе не человек, ситуация складывается противоречивой и почти комичной.