Страница 21 из 161
Сняв обувь по примеру учителя, шагнула на дутый мягкий настил, слегка пружиня при каждом шаге. Кожа ощущала упругое прогибание циновки.
Убежище это не просто пустая надежда едва выжившего народа, не побег от тирании и её приспешников, это не отголосок прежнего бытия. Убежище — признак сильных, единственная оппозиционная мощь, имеющая небольшой шанс дать отпор и помочь людям выжить.
— Что я должна делать? — нарушила наступившую тишину, видя, что наставник не торопиться продолжать наше занятие, а просто стоит в нескольких шагах.
Глаза Икара непостижимые, сейчас они приобрели цвет гречишного мёда, хотя всего несколько минут назад ртутно светились под воздействием увиденного, были обрамлены густыми каштановыми ресницами. Тёмные кустистые брови тяжело нависли сверху, чуть сойдясь к переносице.
Он прищурился, передернув по-военному широкими плечами:
— Ты наш козырь в рукаве, если правильно суметь тебя приспособить.
Для человека мой учитель был слишком быстр. Просто поразительно, с какой скоростью и ловкостью можно суметь выхватить шестиконечную плеть со свинцовыми шариками.
— Доберись до выхода!
Три слова оживили механизм и привели в рабочее состояние все тренажеры на подготовительной площадке. В одну секунду множество элементов пришло в движение: из обшитого пола со скрипом выдвигались перемещающиеся препятствия, с потолка полетели ловчие сети, часть из которых была обработана клейким раствором, а воздух рассек первый удар.
В этот день я так и не сумела добраться до выхода из тренировочного пункта. По крайней мере, целой. Всю спину саднило, ткань в нескольких местах прилипла к телу, голова нещадно кружилась, а мышцы дрожали, как у загнанной лошади.
Дальше следовали три часа ментального воздействия, когда я училась пользоваться своими новыми возможностями, вычисляя непрошеное проникновение в голову или же попытку манипуляций над сознанием.
Как потом оказалось, Икар состоял в совете не зря. Главным умением любого управленца является влияние на массу путем создания иллюзий для контроля над поведением. В свою очередь работа чипа, помещенного в голову должна препятствовать такой грубой силе. Его принцип прост — любая атака извне предупреждается сигналом, что позволяет изолировать важную информацию в самых дальних ячейках памяти, до которых добраться сложнее всего даже собственному осознанному «я».
Очередная боль в висках — это расплата за пропущенный ментальный удар. Очень громкий писк в голове и картинка перед глазами, где холодная мозаичная плитка под щекой, другая горит красным пламенем пощёчины. Та я, которая из прошлого, пытается привстать в длинном чёрном платье и встречается глазами с собственной матерью, которая одёргивает юбку и, стремительно развернувшись на каблуках, покидает залу. Слуги никогда не вмешиваются в семейные разборки господ...
— Давай я тебя провожу до медотсека, — вызвался Эндо, цепко подхватывая меня в тёмном коридоре за плечо, покачивающуюся после разбережённых воспоминаний.
Альбийские гены способствуют быстрой регенерации, но даже в этом случае им необходимо какое-то время для полного восстановления организма и избавления от неприятных ощущений.
До революции и смещения власти в стране ученые разработали сканер-коробку для выявления скрытых болезней и повреждений. Наиболее лёгкие из заболеваний легко им же и вылечиваются. Спустя столько лет часть выживших отнесла и перепрограммировала старые конструкторы, сделав их более мощными и пригодными в условиях современной мобилизации. Ума не приложу, каким образом, такие чудеса техники попали в Убежище, если строительство Григоида было секретным проектом Торагога, но весьма благодарна, что они есть и сильно упрощают жизнь вараговцам.
Меня положили в устройство с лампами холодного света и лазерами. Синий пряный дымок, который за полчаса здорового сна избавляет даже от намека на сегодняшние происшествия, убаюкивал сразу, как попадал в ноздри. Пропал даже рваный, не успевший зажить, шрам, оставленный рогом того озверевшего одноглазого.
Ингрид зафиксировала на мне непонятные провода, отмерила кровяное давление, взяла какие-то пробы, вынесла данные на планшет и разрешила покинуть эти белые стерильные стены. Так что можно считать, я прошла первое в своей жизни испытание и несмотря на то, как же плачевно выглядела, наставник от меня не отказался, я выжила и сейчас полноправно могу считаться одной из повстанцев.
Так и тянулась череда дней, обрисованная в примерное расписание — с самого утра, после девяти, когда закончится общий завтрак в специальной трапезной, рассчитанной на целый полк, я шла в тренировочный зал, чтобы отработать несколько физических упражнений на выносливость, растяжку и развитие мышечной массы. Для проделывания таких монотонных заданий наставник приставил ко мне одного из молчаливых вараговцев со странным именем Чоко. Парень примерно перешагивал свой подростковый возраст, то есть близился к восемнадцати годам и вскоре мы даже смогли наладить наше общение, хотя первоначально я чувствовала точно такую же агрессию и страх, как ото всех.