Страница 49 из 53
Но это оказалось непростым делом. Женщина подняла такой отчаянный визг, так вырывалась, кусалась и царапалась, так боролась с пытавшимися ее угомонить милиционерами, что пришлось, в конце концов, приковать ее к стулу по рукам и ногам. Она скрючилась на нем, будто хотела вжаться, спрятаться от устремленных на нее взглядов, и казалась со стороны жалким худеньким подростком. Только лицо со следами прожитых лет говорило о ее возрасте.
-Мы собрали здесь всех свидетелей и подозреваемых по делу об убийстве Соболевой Лукерьи Никитичны для общей очной ставки, - объявил коротышка. – Предлагаю всем выслушать собранные следственной группой факты, возразить, если есть возражения или дополнить…
-Если есть дополнения, - неуклюже помог ему секретарь, но коротышка Чалый так выразительно зыркнул на него, что тот сжался в комок и больше ни разу не заговорил.
«Суровый начальник этот Буратино! – подумал Алеша. - Факты он собрал, деловой! Кто собрал, а кто следом шагал! А что? За раскрытое дело, глядишь, и в звании повысят коротышку. Заслужил! В лампасах будет ходить! Вот тогда-то он натешится над попавшимися студентами подозрительными…»
- Итак, начнем с конца, - на этот раз выразительный взгляд коротышки достался Алексею. Лешка понял, что это намек на его последний отчет милицейским начальникам. Он тогда тоже начинал с конца. А коротышка продолжал:
– Среди всех убийств, поджогов, похищений, сконцентрированных в этом деле, последним преступным фактом, оформленным мной, явился факт заточения Смит Светланы Павловны в потайной комнате, устроенной в доме Захарченко Варвары Никитичны. Следствие не сомневается, что, покидая дом, все его жители без исключения знали, что оставляют эту женщину в заточении не только без еды и воды, но и без воздуха! На этом основании будет предъявлено обвинение по статье 125 «Преднамеренное оставление в опасности» не только Захарченко Варваре Никитичне, но и всем, кто в этом доме живет.
- Это, как же такое может быть? – возмущенно воскликнула старуха, обитающая в первых комнатах Варвариного дома. - Да при чем же здесь я?! У нас в доме, что Варвара задумает, то и будет.
- Степень вашей вины определит суд, а пока вы все будете обвинены в насильственной изоляции, оставлении человека в беспомощном состоянии и смертельной опасности, - объяснил старушке Чалый. – Однако, и здесь, и на суде все вы можете приводить в свое оправдание те доводы, которые сочтете нужным. И чем правдивей и полнее будут ваши объяснения, тем благосклоннее к вам отнесутся в суде.
- Ничего мы скрывать не собираемся, - заявила бабка.- Почему мы все должны отвечать за эту обезбашенную Варвару и ее преступления?! Я всем им каждый день твердила, что лучше хлеб есть да воду пить, чем такой вот позор переживать на своем веку.
- Это вы на хлебе и воде согласны сидеть?!- взорвалась Варвара. - Да, если случайно мои дочери забудут вам сливочное масло и сдобную булочку купить к утреннему чаю, вы такой скандал закатите, что крыша поднимется! Это хорошо еще, что качественных колбас днем с огнем не найдешь, так вы хоть от них отказались, а раньше в курортные города вынуждали мою маму ездить, чтобы все у вас было самое лучшее! Иначе, почему бы от вас родной сын отказался и укатил на край света?!
Эту тираду возмущенная Варвара произнесла на одном дыхании в адрес своей свекрови и даже поднялась со стула, чтобы посмотреть в глаза неблагодарной старухи. Высказавшись, она тяжело опустилась на свой стул и было видно, что ей неприятно и обидно такое предательское отношение близких.
Ее дочери сидели, молча, но было видно, что при всей их любви к матери, они боялись за свою судьбу, ведь своя рубашка ближе к телу, что бы там ни говорили.
- Зачем вам нужны их признания? – это выпрямилась и стала говорить Светлана. - Я расскажу все! Они у меня все отняли, а потом хотели убить. Так почему же они должны теперь оправдываться и получить возможность избежать наказания за свои злодеяния? Слушайте!
Моя благочинная бабушка, - приступила Светлана к объяснениям издалека, - смолоду развратила меня своими деньгами. Она заманивала меня к себе теми удовольствиями, которые доступны тугому кошельку. Я привыкла почти ни в чем себе не отказывать и не заметила, как пристрастилась к спиртному, потому что в Англии, где я в это время училась в престижном частном колледже, шотландский виски был очень популярным напитком, и все приходили в восторг, что я предпочитала употреблять его в чистом виде, без льда. Бабушкины деньги обеспечили мне хорошее общество и престижного мужа-англичанина. После свадьбы колледж я бросила, родила двух мальчиков, но скучная семейная жизнь в патриархальной Англии мне быстро осточертела и я стала уходить в запои. Муж забрал детей и уехал, а я в пьяном угаре этого даже не заметила, пока меня не вытолкали из дома, который мы с мужем снимали, его новые жильцы. Они же мне и письмо от бабушки вручили, а я к тому времени уже за голову успела взяться, пить бросила, могла соображать.
Бабушка Лукерья писала, что она очень довольна моим положением новоиспеченной англичанки, хочет повидать моих мальчиков, но даже, если не успеет, не доживет до этой счастливой возможности, то сможет хотя бы обеспечить им и мне безбедное существование после своей смерти, потому что получила от своего деверя Мишеля наследство в Париже. Это огромный дворец недалеко от центра и миллионы франков на счету в его банке. Представляете мою радость, когда я читала это письмо?! Ведь у меня появлялась надежда вернуться в семью, но я, дура, так расчувствовалась, что написала бабушке благодарное письмо и рассказала в нем всю правду, даже про то, что из-за пьянки потеряла семью и ее наследство может мне помочь.