Странное лето

Вот за всю свою жизнь, за трудную жизнь моих сестер я Лукерье и отомстила по полной, а что со мной теперь будет, мне безразлично! Вы только мою семью не трогайте, они не виноваты. Свекровь  дочери пусть до конца досмотрят, пусть не обижают ее, а внукам моим, что сочтете нужным, то про бабку и рассказывайте.

- Как вы убили Людмилу? Почему подожгли дом?

- Она от меня не отставала. Крышечку ей вынь, да положь! Вот и повела я ее за этой крышечкой. Надо было еще позже пойти, тогда, может, никто не увидел бы. Бензин с ней взяли, чтобы дерево соседское поджечь. Она сказала, что соседский парень там себе насест устроил, на гитаре играет, книги читает да за Лукерьиным домом наблюдает.

Она думала, что для дерева бензин тащим, а я его больше для дома припасала. Пусть, думаю, Татьяна решит, что случайно пламя от дерева на дом перекинулось, а сгорит дом и никто больше не будет крышечку драгоценную в нем искать. Потому что при этом и бумажка с адресом адвоката в Париже, якобы, сгорит, а какой тогда толк искать крышечку? Убивать я Татьяну не собиралась, но когда оказалось, что соседское дерево слишком далеко, пламя не достает до Лукерьиного дома, я послала ее рыться в Лукерьином барахле, а сама стала обливать дом бензином. Тут и пришла мне в голову мысль избавиться с помощью пожара от законной, как я считала, наследницы.

Дом уже горел, когда я тихо подошла к двери той комнаты и подперла ее бревном. Она даже не услышала. И только позже стала стучать в дверь. Потом попыталась открыть окно, но оно было забито. Я стояла напротив и видела ее отчаяние. Она, конечно, уже все поняла. Не хочу вспоминать, что она мне кричала, как просила помочь, обещала отдать мне крышечку.

Глупая! Она не догадывалась, что крышечка давно у меня и ей ее не видать, как своих ушей!

Тут она разбила окно и стала вытаскивать крупные осколки. Я подошла, и, будто пытаясь ей помочь, вытащила из окна самый острый осколок. Я держала его в руке до тех пор, пока Татьяна не стала вылезать в окно. Вот тут я ее и проткнула этим осколком. Мне оставалось только втолкнуть ее в комнату, отвязать собаку и уйти.

« Собаку пожалела – гуманистка», - подумал Алексей.   

Уведите меня отсюда, - обратилась Варвара к следователю Чалому.

Тот согласно кивнул головой, и Варвару вывели из помещения. Вслед за ней повели и Светлану. С дочерей  и свекрови Варвары Чалый приказал взять подписку о невыезде.

- Вот, пожалуй, и все. Что и требовалось доказать, - заключил своим любимым выражением прокурор Котов. – Перед тем, как всем разойтись, хочу отметить особые заслуги в раскрытии этого преступления Бурнаева Алексея. Замечательная поросль подрастает нам на смену! Горжусь, что не посрамил он чести и заслуг отца-героя! Обещаю сообщить на его факультет нашу благодарность и приношу ее сейчас при всех собравшихся, - Котов подошел,  крепко пожал руку и обнял засмущавшегося Лешку.

- Конфискованная при обыске Захарченко крышечка от чайника будет возвращена Кравцовой Ленизе после суда. Получите квитанцию, - предложил Чалый.

Переполненные впечатлениями, Лешка и Лениза вышли самыми последними.

Это странное лето с непредсказуемой погодой разразилось теперь такой сумасшедшей жарой, что даже под вечер, на закате, солнце палило, будто днем в африканской саванне.

- Я тобой горжусь, Лешка, - сказала Лениза.- Ты таким умным и наблюдательным оказался! Вот выучишься и станешь выдающимся сыщиком!

- Я тобой горжусь не меньше, а больше. Ведь ты – лучшая! Самая добрая, чуткая, внимательная, именно поэтому тебя выбрала покойная Лукерья из всего семейства! - ответил Леша.

-У вас, как в басне: за что кукушка хвалит петуха – за то, что хвалит он кукушку! – неожиданно оказалось, что сзади шла Клавдия Никитична и все слышала. Молодые люди рассмеялись и, взявшись за руки, ушли вперед.

- Мама, мы в парк погулять. Пока! - Объявила Лениза, оглянувшись.    

-Только недолго, я буду ждать и волноваться.

 - Не волнуйтесь, Клавдия Никитична! Теперь все будет хорошо!- успокоил ее Лешка.

- Да-а, даст Бог, тогда все, действительно, будет хорошо! -  тихо сказала женщина и пошла домой.

У фонтана было прохладно. Обнявшись, Лешка с Ленизой долго молчали, любуясь радугой, которую закатное солнце сотворило с фонтанными брызгами.

Конец