Страница 4 из 31
Йолли удручённо клевал носом над клавиатурой. Вот уже который час он безуспешно пытался заставить свой мозг работать. Ему нужно было писать статью, но буквы с трудом складывались в слова, а слова едва ли превращались в осмысленные предложения. Даже клавиатура, казалось, протестовала против таких изощрений, и клавиши то и дело залипали, будто издеваясь. Йолли вздохнул и пошёл варить очередную чашку кофе.
На кухне Пэгги о чём-то ворковал сам с собой, но умолк, едва понял, что его одиночество потревожено. Йолли даже почувствовал неловкость – как же так, нарушил идиллию.
– Извини, приятель, – сказал он голубю. – Я скоро уйду.
Пэгги не ответил, важно нахохлившись. Что он там себе воображал, было неясно, но Йолли с грустью подумал, что питомцы часто похожи на своих хозяев, и по этому признаку Пэгги можно считать окончательно прирученным. Такой же замкнутый, высокомерный и ленивый: по всем признакам он был уже здоров, но летать всё ещё отказывался. Формально Йолли списывал это на психологическую травму от потрясения, но в глубине души понимал, что летать Пэгги не будет уже никогда. Какой смысл, если его и здесь неплохо кормят?
Налив себе кофе, он вернулся в комнату и снова пригорюнился перед монитором. Ещё абзац, хотя бы один абзац…
– Эй!
Что-то мелкое ударило его по шее – не больно, но неприятно. Можно было бы подумать, что муха сбилась с курса, но на дворе стоял конец осени, и все мухи давно впали в спячку.
Йолли озадаченно потёр шею и огляделся, но ничто не давало подсказки о том, что могло стать источником беспокойства. Через секунду такой же лёгкий удар щёлкнул его прямо по лбу.
Он выругался, и на этот раз успел заметить крошечный бумажный шарик. Такими шаловливые детишки плюются через узкие трубочки – Йолли и сам развлекался таким незамысловатым образом в школе и даже – стыдно вспомнить! – на первых курсах университета. Но кто и каким образом мог попасть в него здесь, в его собственной квартире, в которой кроме него и сонного Пэгги никого нет?!
Он направился к окну, со стороны которого прилетали «снаряды», но на полпути его настиг ещё один – теперь в щёку попал!
– Всё, это уже не смешно! – сердито рыкнул Йолли, в три шага доходя до окна и выглядывая наружу.
Он сам не знал, что ожидал там обнаружить. Самым безобидным ответом был бы какой-нибудь мальчишка в окне дома напротив, но у этой теории было два серьёзных недостатка. Во-первых, ближайший дом находился на другой стороне проспекта, на расстоянии не меньше сотни метров, и обычная трубочка-плевалка, которой пользовались в таких случаях, была бы бессильна. Во-вторых, окно было наглухо заперто. Если не считать тоненькой трещины в стекле, но даже через неё снаряд бы не пролетел. Йолли опасливо покосился на форточку…
…И в него попало сразу две бумажки – в переносицу и в лоб.
– Ну, хватит! – крикнул он непонятно кому.
Ему послышался отдалённый хохот толпы ребят, но через миг он понял, что это обман слуха. В квартире было тихо, лишь Пэгги на кухне снова что-то вполголоса обсуждал со своим альтер-эго.
Озадаченный, но в то же время воодушевлённый, Йолли прошёлся по комнате. Эта форточка уже однажды преподнесла ему сюрприз – немного странный, но, в целом, пожалуй, приятный. И вот теперь снова с ней стало происходить что-то странное. Что-то необъяснимое. Это было жуть как занимательно, но всё же унизительно. Йолли даже ответить на эти плевки не мог! И, словно в ответ на его мысли, прилетело ещё несколько снарядов: один за другим, забарабанили по лицу, плечам, груди. Он пытался прикрыться, но ладоням тоже было не слишком приятно, и он решил вернуть, наконец, на место сорванную несколько недель назад штору. Но с учётом того, что всё это время она пролежала на полу под окном, её стоило бы предварительно постирать…
Град снарядов всё сыпался.
Йолли начал выходить из себя. С какой стати он должен от кого-то прятаться в собственной комнате?! Может, он не хочет вешать штору, ему и без неё хорошо! Она вполне гармонично смотрелась на полу – как большая оранжевая собака. Он её даже за ухом-кисточкой не почесал ни разу, а теперь такого шанса уже не представится, потому что штору придётся повесить на место!
Но его рассуждения прервал особо «удачный» выстрел, попавший прямо в глаз. Йолли не успел вовремя зажмуриться, и теперь зашипел от боли и досады, а град атак всё продолжался, и смех стал более отчётливым… сам не понимая, что делает, он схватил с полки первое, что под руку попалось – это было пресс-папье в форме сфинкса – и швырнул его в сторону окна.
Обстрел мгновенно прекратился, но лишь потерев и приведя в норму глаз, Йолли понял, что натворил. Пресс-папье было крайне тяжёлым, он же мог кого-то убить! С замирающим сердцем он подошел к окну и выглянул наружу, пытаясь понять, куда упал сфинкс, и не совпала ли его траектория с головой какого-нибудь особо неудачливого прохожего. Но странное дело – окно было по-прежнему целым. Ну, то есть, почти…
Едва дыша, Йолли поднялся на цыпочки и пригляделся. Всё было как обычно. Разве что бледно-голубой свет из трещины… да нет же, обычное стекло!