Вопрос статуса

Глаза Патриарха стали ледяными. Похоже, он сдержался от немедленного нападения лишь колоссальным усилием воли. Жорот же, с удовлетворением отметив реакцию мужчины, еще и добавил с мерзейшей улыбкой:

- Из-за чего головы и лишился, кстати.

- Я посмотрю, куда ты у столба свой поганый язык засунешь, - бросил Илг и ушел в портал.

- Да уж точно не туда, куда тебе хотелось бы, - фыркнул вслед Жорот. Мельком подумав, что Тодерс явно уже отчитался перед Илгом, какое наказание выбрал для убийцы его сына. Судя по напрягшейся спине, маг реплику услышал, но не счел нужным отвечать.

Палач уже появился, Тодерс, стоя рядом с ним, что-то втолковывал исполнителю закона. Ларсен подошел к супругам и негромко заявил, обращаясь к Жороту:

- Я побуду с тобой.

Колдун нахмурился. Начинается.

- Дурью не майся. Лечить меня все равно нельзя. Смысл? Только статус потерять?

- За идиота меня не держи, - негромко, но агрессивно отозвался целитель. – А когда Кайри заявятся?

Жорот поморщился. Вот зачем целитель влез? Колдун собирался втихую отправить супругов домой… По крайней мере, был шанс. А сейчас точно не выйдет. Колдун заметил:

- Ты один ничего не сделаешь.

- А я за единицу не считаюсь? – тут же уточнила женщина. – И что вообще можно сделать?

Ну вот, кто бы сомневался. А ведь жена об условиях наказания ничего не знала. До сего момента. Целитель коснулся руки Арики, похоже, передавая ей информацию.

Приговоренный, выставленный у позорного столба, практически отдавался на потеху толпе. Конечно, до смерти не доходило, но нередки были серьезные травмы, вплоть до переломов. А любые, даже самые жестокие, неопасные для жизни издевательства считались нормой. Сейчас же к толпе присоединятся Кайри, которые вовсю воспользуются представленной возможностью.

Но – по давней сложившейся традиции - приговоренного могли защищать от толпы друзья – если, конечно, таковые находились. Поскольку, вставая рядом, они подвергались всему тому же, что и приговоренный – опасности издевательств, и последующему понижению статуса. Единственное, в отличие от приговоренного, они могли пользоваться магией, да и понижение статуса было гораздо меньшим, чем у виновника. Правда, нападать первыми они не имели право, как и не имели права убивать.

- Нас уже семеро... Нет, девять, – сосредоточенно отозвался Ларсен.

- Да хоть двадцать! - вспылил колдун, - Кайри запустят фамильную магию и возьмутся не только за меня, а за всех вас!

- Он прав, - заметил подошедший альбинос. – Ларсен, давайте не устраивать противостояние, а я прослежу, чтобы Кайри не слишком лютовали.

- «Не слишком» - это как? – прищурилась Арика.

Н’еве покосился на женщину. И, вместо того, чтобы ответить на вопрос, проявил «заботу»:

- Вам вообще подобные зрелища не рекомендуются…

Жена уставилась на Н’еве с таким выражением, словно ей оч-чень хотелось прикончить его на месте. А если учесть, что такая возможность у нее была… Впрочем, не настолько Арика глупа, чтобы нарываться из-за подобной мелочи.

- Долго еще будете время тянуть? – недовольным тоном поинтересовался подошедший Тодерс. Палач держался рядом с Главой.

- Подожди, - решительно одернул его Н’еве. – Вы согласны, Ларсен?

- Нет, - мотнул головой тот. – Если мы не сможем остановить Кайри, то вы – тем более.

- Я не собираюсь с ними драться, - поморщился альбинос. – Но договориться смогу.

Вмешалась Арика:

- Я никуда не уйду.

Ларсен хмыкнул и энергично кивнул:

- Тоже.

Альбинос покачал головой и замолчал. Жорот поняв бесполезность споров, повернулся к Тодерсу.

- Я готов.

- Неужели, - язвительно бросил тот. И сообщил, с каким-то ожиданием уставившись на колдуна. – За преступление против крови, полсотни ударов кнутом и сутки у столба.

Жорот мысленно пожал плечами. Само собой, Тодерс назначил максимальное количество ударов и наиболее позорное орудие наказания. И черт с ним. Правда, пришлось тут же успокаивать запаниковавшую Арику. Конечно, кнутом можно и убить с пары ударов, но палач наверняка обращаться со своим инструментом умел, значит, случайность исключалась. А приказать забить колдуна насмерть Тодерс не рискнет. Так что кнут был лишь показателем низости проступка. Это Жорот и попытался объяснить жене.

Н’еве поморщился, ему ситуация явно не нравилась. Но вмешиваться безопасник не посчитал нужным. Ларсен взглянул на Главу с очень нехорошим выражением, хоть и промолчал. Тодерс мог бы прислушаться к мнению Н’еве, но на целителя наверняка бы внимания не обратил.

Тодерс в упор смотрел на Жорота. Ждал чего-то? Что колдун просить пощады будет, что ли? Или возмущаться несправедливостью приговора? Дождется эта сановная скотина, как же…