Словоплёт

Сантинали тихо проклинала всё на свете. Выбрать конец лета для путешествий могла только она. Причём не на север куда-нибудь в горы, и не на восток к морю. Она со своими людьми наконец-то ехала в Страйху. От жары не спасали даже охлаждающие заклинания. Днём воздух плавился, и казалось, что сам горизонт струится и искривляется.

Два камня, один матово-белый, другой изумрудный, остались на хранении у учителя Тео, в самом крепком сундуке, защищённые заклинаниями, спрятанные в тайнике на территории Академии. Дар вернулся к Шанарану через три дня, но колдун попросил хотя бы месяц отдыха прежде чем воскрешать оставшихся Хранителей: уж слишком сильно его вымотали события последних дней. Да и о ждущей в Страйхе Леборойской порче нельзя было забывать. Сантинали не знала сможет ли она найти безопасное место для спящих Хранителей в Хакаре, а Академия была уже готовым решением: ни одной твари туда не пробраться, да и кроме самого Аластара, Сантинали и Шанарана с Шанасаннаном никто не знал, что камни хранятся там. Одна беда, после того разговора Шанаран стал молчаливым, а после окончания действия зелья изменился настолько, что Сантинали вздрагивала каждый раз, когда случайно встречалась с ним взглядом. Совместные посиделки в кабинете прекратились сами собой: колдун просто перестал приходить, а королевна опасалась его звать. Словно невидимая стена встала между ними.

Лошади ускорили шаг стремясь побыстрее оказаться в роще, появившейся из-за холма.

— Привал!

Все торопливо разбрелись в тени деревьев. Лошадей нужно было протереть, напоить и накормить, подкрепиться самим.

Самое жаркое время дня они пережидали в укрытиях, а ехали вперёд только утром и вечером. Ещё дней десять, и они привыкнут к местному климату, Сантинали знала это по своим предыдущим походам. Да и скоро начнётся осень, дышать сразу станет легче.

Застучал ворот придорожного колодца, укрывшегося тут же, в роще. Видимо, грунтовые воды поднимались здесь достаточно близко к поверхности, чтобы напитать влагой столько деревьев.

До Хакара оставалось всего два дня неторопливой езды. Сантинали немного перекусив и отдохнув отправилась побродить по округе. Она помнила этот холм: внутри под слоям земли и дёрна спали вечным сном остатки древнего поселения. В точно таких же домах до сих пор жили в степях: белёные стены, яркие крыши, сложенные из обожжённой глины или ракушняка тут и там выходящего на поверхность. Дерево для построек использовалось редко, хотя рощ и перелесков вопреки мнению, расхожему среди северян, здесь было много. Королевна забралась на вершину холма и, закрывая глаза от яркого солнца, осмотрелась. Дорога немного петляя белой змеёй уходила за горизонт. Рощи тёмными пятнами то тут, то там разбавляли желтизну степей, а несколько курганных холмов немного портили идеальную линию горизонта. В слепящей вышине неба парила какая-то хищная птица. И этот звук степи. Словно стоишь возле невидимого водопада. Насекомые, не смолкающие ни на миг, крики птиц, писк мелких животных. Неведомый мир вокруг жил и дышал.

— Никогда не видел таких просторов.

Сантинали резко обернулась. Рядом стоял Шанасаннан и, как и она всего мгновение назад, рассматривал степь, прикрывая ладонью глаза от солнца.

— Ты следил за мной? — Возможно, вопрос звучал резче, чем королевне хотелось бы, но она так надеялась побыть одна, пусть и ненадолго.

— Пусть ты и новый владелец всех этих земель, можно смело утверждать: мы пока что на территории врага, — усмехнулся Хранитель Юга. — Клякса велел глаз с тебя не спускать, и я полностью разделяю его беспокойство.

— «Велел»? — Фыркнула колдунья. О, боги, что она делает? Лучше бы просто промолчать. — Разве вы не равны?

— Он в своём праве, — пожал плечами Шанасаннан и опять принялся осматривать горизонт. — Пусть все Хранители между собой равны, главный среди нас — Хранитель Севера. Так всегда было, потому что самые опасные враги у Сарандана всегда были на севере. И самый сильный колдун и воин становился именно Хранителем Севера.

— Я не знала.

— Ничего. У тебя ещё куча времени, чтобы свыкнуться с нашими традициями. Они ведь кажутся тебе странными, правда? Да и в новом мире многое из этого уже бесполезно. Что меня действительно радует, так это то, что у Кляксы после ударной дозы зелья мозги на место встали. А то я уж начал было опасаться, что он совсем рехнулся.

— Что ты имеешь ввиду? — Сантинали начала спускаться с холма, ша неспешно следовал за ней. Шуршала трава, раздвигаясь перед ними, словно вода. При их приближении мелкая живность прыскала во все стороны, а один раз королевна даже заметила блеснувший бок змеи, торопливо уползающей с их пути.

— Что теперь он — прежний, каким я помню его по Сарандану. Я думал Тьма подъела его за время заключения, сделала мягкотелым. Такой бы долго не смог оставаться главным среди Хранителей. Да и быть тебе должным помощником он тоже не смог бы, слишком много эмоций, мельтешения. Рука Хранителя не может дрогнуть. А рука Шанарана, когда он меня вернул, была слишком слаба.

Шанасаннан ещё продолжал разглагольствовать, но Сантинали уже не слушала, отгородившись от него уже ставшей привычной мысленной завесой. То есть Ренан хочет сказать что тот холодный и неразговорчивый тип, с которым ей теперь всё время приходится иметь дело после злополучного разговора, и есть «обычный» Шанаран, каким его всегда видели остальные? Что ж, тогда понятно, почему Ренан хмурился и со странной настороженностью говорил, что тот изменился.

Какой же из них — настоящий?

Может, Шанаран действительно изменился, поверив, что в новом мире обычные человеческие чувства и радости ему тоже доступны. А она так глупо, так грубо оттолкнула его.