Словоплёт

— Нет, можешь пойти со мной. Если вы нас простите, — Его Величество слегка кивнул, прощаясь, и они вдвоём вышли.

— Не даст в обиду, надо же, — буркнул Шанасаннан нисколько не смущаясь, что королева его прекрасно слышит. — Будто я чудовище какое.

— Ну, одежды таких оттенков здесь мужчины обычно не носят, — всё так же буднично заметил Шанаран не дожидаясь монаршего позволения и устраиваясь в кресле. Королева едва заметно улыбнулась. — По состоянию города мы смеем предполагать, что держатель ещё не добрался сюда.

— Да, — кивнула Её Величество. — В столице сейчас тихо. Точнее, так же тихо, как с тех пор, как вы расправились с лордом Мюзэном.

Сантинали не могла заставить себя перестать улыбаться. Она даже не представляла насколько на самом деле соскучилась по дяде Герену. Былая детская влюблённость и тайные мечты выйти за него замуж, когда она станет постарше. Увы даже когда ей было десять, и она строила смелые матримониальные планы, дядя Герен — а точнее князь Карлай — был уже давно и счастливо женат и даже успел обзавестись собственными наледниками. Что не мешало ему принимать каждое лето у себя в гостях маленькую дочь старого друга и союзника короля Рилиэля.

Если бы его земли подчинялись Ясеневой Роще, то О’Карлай был бы одним из лордов. Иногда королевна даже печалилась, что это не так. Но ведь всё к лучшему. Земли дяди Герена граничили со Страйхой, и именно его люди в своё время вывезли её оттуда. Правда, ни тогда, ни позже им пересечься не удалось, поэтому до сегодняшней встречи он оставался в её воспоминаниях молодым князем в полном расцвете сил. Было странно видеть, что лицо его уже покрылось сеткой морщин, особенно у глаз и рта, как у часто смеющегося человека, а седина выбелила и без того светлые волосы. Только глаза, похожие то ли на льдинки чистейшей воды, то ли на отсветы летнего неба, оставались всё такими же яркими, а взгляд — таким же острым.

— Я даже в самых смелых мечтах не смел надеяться, что Санти станет воеводой Страйхи, — вёл тем временем гость. — Если моя любимая племянница будет сидеть в Хакаре, я уверен, вместе нам удастся одолеть эту напасть… — князь умолк. Его взгляд был направлен куда-то за спину королевны, в сторону террасы. Сантинали повернулась: там, у ступеней, спускающихся в парк, стоял Шанаран и пристально смотрел на князя. Ей на мгновение показалось, что в его взгляде сквозит ревность, но тут на террасу вышел Шанасаннан и увидев их, мирно сидящих в шезлонгах, споткнулся. В следующее мгновение он бросился вперёд, но Шанаран не отводя взгляда от князя Карлая, резко поднял руку, не дав Хранителю сделать даже двух шагов.

— Переговоры? — Словно спрашивая о погоде, предложил князь. Сантинали непроизвольно вздрогнула. Именно это слово произнесла баронесса Назири, увидев ша в доме лорда Талари. Мысль в голове пронеслись быстрее молнии: таинственный держатель Трейкен должен был прийти с юго-запада. Откуда-то со стороны Страйхи. Именно там жил дядя Герен. И именно дядя Герен приехал совсем недавно, почти одновременно с ними. Именно тогда, когда… Они переглянулись с отцом. Судя по взгляду, он тоже всё понял.

— Переговоры, — склонил голову колдун. Если дядя Герен — держатель, то у Шанарана нет выбора: будь он хоть трижды словоплёт и идеально владей искусством ходить Тёмной стороной — ему ни за что не успеть, если гость решит убить Сантинали. Ведь он сидит на расстоянии вытянутой руки, а ша ещё нужно добежать до них от террасы. Но чтобы дядя Герен — ЕЁ дядя Герен — был иной сущностью? Тварью?! Не может быть. Невозможно. Ведь всем известно, что твари не испытывают чувств, не могут любить, используют людей, как пищу, и особенным деликатесом у них считаются души колдунов. Дядя Герен, которого она знала всю жизнь, просто не может быть тварью. Он слишком добр. Слишком великодушен. Слишком…

Втроём они молча смотрели как ша неторопливо — чтобы не сказать осторожно — подошли и сели в свободные шезлонги. Шанаран держался спокойно, ничем не выдавая своих истинных чувств и мыслей, но Шанасаннан походил на натянутую струну. Ещё чуть-чуть, и он развернётся пружиной, и уже тогда ничто его не остановит. 

— Когда я узнал, что ты вернулся — не буду скрывать, я очень обрадовался, — произнёс дядя Герен.

— Особенно учитывая как эффектно я дал о себе знать, — улыбнулся одними кончиками губ Шанаран.

— Горжию никто не любил, — поморщился дядя Герен. — И никто не придёт к тебе мстить за его смерть. Он был лишком склочен и жесток. Но я обрадовался по другой причине. Мне так и не довелось побывать в Сарандане — кстати, соболезную вашей смерти — но о ша я наслышан немало. И мне было очень жаль, когда ваши знания почти полностью были уничтожены этими варварами, считающими, что магия ша несёт угрозу миру. И представь мою радость, когда я узнал, что полностью обученный, в полной силе, шанаши появился совсем по соседству. Да ещё и… — всё время забываю это дурацкое прозвище?.. — Он вопросительно поднял брови.

— Чёрная черепаха, — подсказал ша.

— Да, Чёрная черепаха.

— Я полагаю, такой радости есть логичное объяснение? — Теперь пришла очередь Шанарана вопросительно поднимать брови. Сантинали и её отец только переводили взгляд с князя на ша и обратно, и пусть король слышал только половину разговора, восстановить смысл происходящего по выражениям лиц присутствующих для него не составляло труда. Шанасаннан же сидел стараясь не делать лишних движений, словно случайный вдох мог дать ему сорваться и вцепиться О’Карлаю в горло.

— Ты прав, — князь склонил голову. — И имя ему — Леборойская порча. Эта напасть расползлась по юго-западным землям моего доброго друга, и теперь появилась и в моих владениях.