Словоплёт

— СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ ПРОШЛО?

— Много.

— НАСКОЛЬКО МНОГО?

— Очень много, — колдун помедлил, словно решаясь. — Будет проще, если ты сам посмотришь, — он едва заметно склонил голову перед огненной мордой.

— ТЫ ПРЕДЛАГАЕШЬ ПРОЧИТАТЬ СЕБЯ? — И такое удивление было в мыслях этого пламенеющего чудовища, что Сантинали, уже готовая потерять сознания от его напора, непроизвольно вскинулась, сбрасывая наползающее оцепенение. Да, огонь всё ещё стоял вокруг непроницаемой стеной, но огромное лицо исчезло, и теперь вместо него языки пламени складывались, рассыпались и снова складывались в человеческую фигуру. Такую же широкоплечую, с головой без шеи, как и Чёрный рыцарь, в которого превращался Шанаран во время битвы с тварью-драконом. Глаза его походили на расплавленные куски металла, а огненная стена была лишь его плащом, развевающимся от порывов несуществующего ветра. Крики давно стихли, и ровное гудение пламени было теперь всем, что слышала Сантинали.

— Ты польщён быть первым?

Сантинали не видела лица своего колдуна, но ей показалось, что он улыбнулся.

— СКОРЕЕ НАСТОРЖЕН. ТЫ НИКОГДА НЕ ПОЗВОЛЯЛ… НИКОМУ. ЧТО, ЕСЛИ ЭТО ЛОВУШКА?

— Ты можешь лишь поверить мне на слово. Какой смысл будить тебя, чтобы сразу же уничтожить? Было бы проще сделать это, пока ты был беззащитен.

Огненный дух помедлил. Его сомнение огненными иглами впивалось в кожу Сантинали.

— А ЕСЛИ Я ЗАГЛЯНУ СЛИШКОМ ГЛУБОКО? УВИЖУ ЛИШНЕЕ?

— Постарайся так не делать.

Огненная фигура ещё несколько мгновений стояла не шевелясь, но, наконец, сделала шаг вперёд и протянула руки, чтобы положить пальцы на виски Шанарана, всё ещё стоящего на коленях со склонённой головой.

Они стояли так целую вечность.

— ТЫ ИЗМЕНИЛСЯ, — наконец, произнёс огненный дух. Перевёл взгляд на Сантинали, всё ещё жмущуюся к Шанарану. — ВОТ КАК, МИНЬЯ?

Колдунья не смогла в себе найти сил ответить. Взгляд огненного чудовища завораживал, лишал воли.

— РАЗ ШАНАРАН СКЛОНИЛСЯ ПЕРЕД ТОБОЙ, ТО И Я СКЛОНЮСЬ, — грохотал тем временем дух в её голове. — Я, ШАНАСАННАН, ПРИЗНАЮ САНТИНАЛИ РИЛИЭЛЬ СВОЕЙ ГОСПОЖОЙ, И ОБЕЩАЮ СЛУЖИТЬ ЕЙ, ЗАЩИЩАТЬ И ОБЕРЕГАТЬ ОТ НЕВЗГОД И БОЛЕЗНЕЙ, В ОБМЕН НА ПОКРОВИТЕЛЬСТВО И ЗАЩИТУ ПОКА СМЕРТЬ НЕ ПРЕРВЁТ ЭТУ СДЕЛКУ.

Колдунья поднялась на ноги и с трудом сглотнула: во рту пересохло от обжигающего воздуха. Кожу стянуло и, кажется, даже одежда начала тлеть. Её шатало, и если бы не плечо Шанарана, за которое она ухватилась в последний момент, то она бы упала. Колдунья мельком взглянула под ноги и голова закружилась ещё сильнее: пола под ними больше не было, только море огня кругом. Край плаща ша, на котором, как оказалось, Сантинали стояла всё это время, заменял опору.

— Я, Сантинали Рилиэль, признаю Шанасаннана своим вассалом и обещаю ему свои покровительство и защиту в обмен на верное служение, пока смерть не прервёт эту сделку, — слова драли горло, как песок.

— УГОВОР ЗАКРЕПЛЁН МОЕЙ КРОВЬЮ И МОИМ ДУХОМ.

— Уговор закреплён моей кровью и моим духом, — непослушными пальцами королевна нащупала кинжал на своём поясе и порезала ладонь. Слизнула кровь. Огненный монстр наклонился к ней, и Сантинали непроизвольно зажмурилась, ожидая, что пламя сейчас поглотит её всю. Но вместо этого она почувствовала на губах привкус чужой крови. Шанасаннан на ощупь оказался человеком. Пусть, немного горячее обычного, будто его лихорадило, но всё же человеком. Сантинали неуверенно открыла глаза. Шанасаннан теперь и выглядел, как человек. Высокий, огромный, смуглый, с чёрными вьющимися волосами, в огненном доспехе и пламенеющем плаще, всё так же развевающемся за его спиной. Такого при всём желании с женщиной не спутаешь. Он ничем не походил на Шанарана. Только глаза были такого же необычного красного цвета, то ли тлеющие угли, то ли омуты крови. В его взгляде смешались любопытство, азарт в ожидании чего-то, будто прямо сейчас они собирались отправиться на какую-то диковинную охоту, и совсем немного лукавства.

— КЛЯКСА, УВЕДЁШЬ НАС ОТСЮДА? — Шанасаннан посмотрел на Шанарана. — МИНЬЯ ДОЛГО НЕ ПРОТЯНЕТ В МОЁМ ОГНЕ.

— Может, тогда немного умеришь свой пыл? — Колдун поднялся с колен, и его шатнуло точь-в-точь как Сантинали минуту назад. Но ему, в отличие от королевны хвататься было не за кого.

Шанасаннан еле поймал его и бережно взял на руки:

— НЕ ДУМАЛ, ЧТО МОЁ ПРОБУЖДЕНИЕ ТАК ИСТОЩИТ ТЕБЯ, — в образах Шанасаннана сквозили огорчение и удивление.

— Я могу проложить путь. Но вам придётся идти самим, — слабеющим голосом отозвался ша. Сантинали видела как обессиленно он закрыл глаза и прильнул щекой к доспеху Хранителя Юга.

— ХОРОШО. МИНЬЯ. ВОЗЬМИ МЕНЯ ЗА РУКУ. НЕ ОТПУСКАЙ, ДАЖЕ ЕСЛИ ЭТО БУДЕТ СТОИТЬ ТЕБЕ ЖИЗНИ, — и, убедившись, что Сантинали крепко вцепилась в его локоть, кивнул Шанарану. — ВЕДИ.

В этот раз путешествие по тропе теней не было таким приятным: с каждым шагом мир, казалось, делал полный оборот вокруг них, подставляя им под ноги то какой-то объятый пожаром коридор, то двор, то густые заросли. Сантинали зажмурилась, борясь с тошнотой. Лучше идти с закрытыми глазами, чем пытаться разобраться в той свистопляске, что устроила реальность перед её глазами.

Мир остановился в каком-то каменном тупике. Вдали звенел пожарный колокол. Откуда-то доносились встревоженные голоса. Сантинали осмотрелась. Кажется, они пришли. До гостиницы было совсем недалеко — всего-то подняться по склону. Покосилась на Шанарана, но тот то ли заснул, то ли потерял сознание — так и не скажешь.