Словоплёт

А потом вдруг всё напряжение исчезло, словно и не было ничего. Шёпоты смолкли, и обычные звуки степи теперь казались оглушающей тишиной.

Занимался новый день. Заря на востоке раскрасила тонкие облака в разные оттенки розового и красного. Где-то неподалёку перекликались просыпающиеся птицы.

Шанаран отпустил руку Наоры, сделал шаг назад, другой, и без сил опустился прямо в траву. Похоже, опасность миновала и можно было, наконец, прикоснуться к старому другу. Сантинали посмотрела на Шанасаннана, и тот, кивнув, выпустил её из своих медвежьих объятий.

— Наора! — Королевна бросилась к подруге и крепно обняла её. — Я так соскучилась! Я думала, что никогда уже не увижу тебя!

Наора в ответ лишь молча улыбалась.

— Ты так изменилась! — Сантинали чуть отстранилась, чтобы лучше рассмотреть её. — Но я уверена, всё будет хорошо. Вот увидишь!

Но чем дальше, тем меньше ей нравилась улыбка подруги. Что-то было в ней такое… безумное?

— Наора? Самое страшное уже позади. Что ты молчишь?

Королевну обдало холодом и подчиняясь чутью, спасавшему ей в прошлом жизнь не раз и не два, Сантинали прыгнула в сторону. Земля там, где она стояла ещё мгновение назад, взбугрилась, и костлявые пальцы с обваливающимися остатками кожи слепо схватили воздух.

— Наора?!

Но девушка в ответ лишь зло расхохоталась.

— Умрите! Все!!! — Шорох разрываемой земли пришёл отовсюду. Сантинали затравлено огляделась. Она слишком хорошо знала, что от мертвецов не убежать — уже видела такую попытку однажды. «Здесь не принято сжигать своих покойников», — всплыли тогдашние слова Шанарана в её памяти. Очень плохая традиция.

— Гори, мёртвая плоть! — крикнул Шанасаннан, и по дёрну заструился странный голубоватый огонь. Сантинали бросила взгляд на Шанарана — тот сидел на земле не в силах даже подняться. Дядя Герен сделал странный пас руками, словно что-то бросал, и выкрикнул заклятие. Сантинали никогда не слышала ничего подобного, и даже не была уверена, что в случае нужды смогла бы воспроизвести все звуки — уж слишком чужеродно они звучали. Наора — если это была она — завизжала и завертелась на месте. Её лицо потеряло всякое человеческое выражение и сейчас она больше походила на какого-то монстра: с искривлённым ртом и дико вращающимися глазами. Пальцы, сведённые судорогой царапали тело, лицо, воздух вокруг.

— Трейкен, лови! — Шанаран из последних сил бросил князю что-то маленькое. Мгновение, и в руках Карлая полыхнуло грозовое копьё, словно сотканное из тучи, с маленькими голубыми молниями, бьющими в глубине. Не мешкая он подпрыгнул к крутящейся Наоре и с воплем вонзил копьё ей в грудь. От последовавшего за этим крика небо словно разломилось пополам. Грохот поднялся такой, что даже трава пригнулась к земле. Сантинали упала на землю пытаясь спастись от ударившего ветра. Рядом с ней прикрывая голову руками лежал Шанасаннан. Мелкие камешки барабанили по плащам.

— Хорошо хоть она была не шанаши, — буркнул он недовольно. — Хоть в чём-то повезло.

Он приподнялся и осмотрелся. Пыль ещё медленно садилась, и над степью повисла испуганная тишина. Но угрозы Сантинали больше не чувствовала. Мёртвая земля рядом была просто мёртвой землёй. В следующем году трава пустит там корни, а птицы, возможно, снова совьют гнёзда в ветвях мёртвых деревьев. Хранитель Юга помог королевне подняться на ноги и принялся отряхиваться от налипших пыли и соломы. Шанаран сидел всё на том же месте где и раньше, не сдвинувшись ни на йоту. Рядом с гудящим копьём наперевес стоял князь Карлай и выражение лица у него было донельзя восторженное.

— Ты невероятный везунчик, Шанаран, скажу я тебе, — донеслось до Сантинали. — Откуда у тебя это копьё? И откуда ты знал, что оно её возьмёт?

— Я не знал. Просто это было единственное оружие, которое у меня было с собой, и которым мог бы воспользоваться кто-то другой кроме меня, — Шанаран закрыл глаза. — Но в целом почему бы ему и сработать? Его создавали специально для борьбы с иными. Было бы странно, если бы на таких, как мы с тобой, оно не действовало.

— Но с таким результатом? — Князь Карлай повёл рукой вокруг себя показывая пустое место, оставшееся от Наоры.

— Она только вернулась из-за грани. Ложное ощущение силы вскружило ей голову, — голос Шанарана звучал всё тише. Кажется, он засыпал. — Ты прав, Трейкен, нам невероятно повезло, что всё закончилось именно так. Останься у неё чуть больше разума, позже нас ждал бы крайне неприятный сюрприз.

Князь Карлай в задумчивости повертел копьём, разжал руку и на ладони вместо грозного оружия у него оказался небольшой речной камушек.

— Просто невероятная штуковина, — он восхищённо покачал головой. — Шанаран, могу поспорить у тебя есть ещё. Ты не против, если я его оставлю себе?

Но колдун не ответил: он уже крепко спал.

Сантинали сидела в кабинете и в задумчивости постукивала кончиками пальцев по лежащим перед ней бумагам. Она уже привыкла к этому месту и считала действительно своим. Стол, полки с книгами — наконец-то дошли руки их перебрать и посмотреть, что ей досталось от предшественников. Большая часть была претенциозными дорогими молитвословами и сказаниями, но нашлись несколько трудов по военному делу, управлению и истории. Было явно видно, что никто, занимавший эти стены раньше, колдовством не увлекался.

В ближайший месяц из столицы должны были приехать новый эконом, три колдуна-учителя из школы Ри, шестеро советников по различным вопросам, начиная от сельского хозяйства и заканчивая планировкой города, и целая гора книг. Разобравшись с самыми горящими вопросами, Сантинали поняла одну простую вещь: ей остро не хватало опыта. Если в Белой Твердыне несмотря ни на что, дела всё же были налажены, то со Страйхой было совершенно непонятно, как здесь люди вообще сводили концы с концами. Здесь, в отличие от горного воеводства, жили несколько степных племён, со своими языками, традициями и законами, находилось несколько независимых городов, в основном заселённых приезжими ремесленниками и мастеровыми, был большой порт, и ещё проходили несколько трактов и речных путей, на которых круглый год царило бурное движение, что привлекало кучу дурного люда, охочего до лёгких денег. Все эти люди жили, общались, болели, торговали, не хотели платить налоги, враждовали друг с другом и доставляли кучу забот. Также здесь была своя аристократия, требовавшая внимания, балов и охоты, и, к счастью уже решившаяся проблема с Леборойской порчей.