Страница 2 из 134
– Нет, дорогая. Просто я так давно тебя не видела и поэтому соскучилась. Ты куда-то уезжала?
– Нет, мадам Клишо. Я работала. Заболела Мэри, вот и пришлось мне временно переселиться к ней поближе.
– Действительно, у тебя уставший вид. Бетти, не надо так переутомляться. Ты еще так молода. И куда смотрит твой дружок, Джордж!
– У него нет выбора, – усмехнулась Элизабет. – Не волнуйтесь, мадам Клишо, со мной все хорошо.
– Тебе надо беречь себя, дорогая. Да, да, не спорь. Ты должна беречь себя.
– Я стараюсь, честно… А как вы? Как ваши дела? – спросила девушка, зная, что если мадам Клишо начнет читать лекцию о здоровье, то пройдет не один час.
– По годам, моя дорогая, по годам. Утром проснулась, увидела свет, и слава Богу.
– Вы все еще совершаете ваши пешие прогулки?
– Конечно, но теперь мне приходится из-за жары выходить очень-очень рано. Но в моем возрасте это не трудно. Все равно мучает бессонница… Прости, Бетти, ты торопишься, а я тебя задерживаю пустой болтовней.
– Ну что вы такое говорите! Мне всегда приятно с вами поболтать, мадам Клишо. Вы же знаете.
– Знаю, знаю, но все равно не буду тебя больше задерживать… Да, кстати, я вспомнила, зачем хотела тебя видеть. Три недели назад посыльный принес какой-то конверт на твое имя. Он долго не хотел отдавать его мне, но мне удалось его переубедить. Я решила, что у меня письмо будет в большей безопасности, чем на почте. Они там вечно все теряют. Дорогая, ты же знаешь, какими люди стали безответственными в последнее время. Вот, возьми, Бетти.
– Большое спасибо, мадам Клишо. Но как вам удалось уговорить почтальона?
– У меня есть свои методы, милая. Как-нибудь я тебе о них расскажу.
– Ловлю вас на слове, – ответила девушка, пряча конверт в сумку.
– Договорились. До свидания, дитя мое. Будь осторожна и смотри, не перегрейся на солнце.
– Я постараюсь, мадам, – Элизабет улыбнулась. – До встречи.
Выйдя на улицу, Элизабет сразу же засомневалась в правильности своего решения пойти прогуляться. Было ровно двенадцать часов дня. Солнце стояло в зените и припекало с невероятной силой. «Господи, ну и пекло. На асфальте можно яичницу зажарить. Может, вернуться домой?» – подумала девушка, стоя в нерешительности. Но перспектива провести целый день в душной квартире не показалась ей привлекательной.
– Ладно, – вслух произнесла Элизабет. – Рискну. В парке, надеюсь, будет не так жарко.
Сев в машину, она через пятнадцать минут стояла у главного входа в сад Тюильри. У этого парка интересная история, уходящая в глубь веков. Екатерина Медичи, решившая в 1563 году построить новый дворец рядом с Лувром, купила ближайший участок земли, на котором, по ее приказу, был создан парк в итальянском стиле: с гротами, фонтанами и многочисленными лабиринтами. В то время всю глину с этого участка использовали для изготовления черепицы, то есть – tuiles. Это слово и дало название саду. Через столетие устройство парка было поручено Андре Ле Норту, и он создал великолепный ансамбль.
С детских лет Элизабет любила гулять здесь со своими родителями и братом. Девушка села на железный стул и прислонилась к дереву. Как тут тихо и замечательно. Густая крона дерева не пропускала солнечных лучей и давала спасительную тень, а легкий прохладный ветерок приятно овевал ее. Устроившись поудобнее на стуле, она осмотрелась. Полуденная жара действовала не только на людей: лениво пролетали полусонные мухи, воробьи забились в листву, и оттуда лишь изредка доносилось их чириканье. В этот момент до Элизабет донеслось из кустов, находившихся поблизости, отчетливое кряканье. Она оглянулась и увидела утку с утятами. По-видимому, где-то неподалеку находилось ее гнездо. Мама-утка, посмотрев по сторонам, тихо крякнула своим малышам, как бы отдавая команду, и затем они все вместе направились к ближайшему фонтану, где какие-то сердобольные люди специально для них сделали мостик. Боже, как хорошо. Хорошо, когда в твоей жизни все гладко и спокойно. Так и хотелось воскликнуть: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!». Единственное, что омрачало ощущение полного счастья – это отсутствие сведений от ее брата-близнеца. Почти два месяца от него не приходило никаких известий.