Страница 9 из 120
“…но слились шесть лучезарных кланов в Звёздную империю, и приняла она в свои объятья и эров, и простых реев, как Тьма принимает первозданную Искру.”
“Истории Гульда Чёрного”, перевод сестры Гринт.
Возможно, дело в том, что это была не первая ночь, проведённая мною в этой кровати. Или в этом мире родные приметы не действовали. Но ни один богатый старичок мне так и не приснился.
В комнате царил полумрак, и я вновь и вновь проваливалась в сон. Но момент, когда даже это ненасытное тело, наконец, выспалось, всё же наступил.
Осторожно села в своей постели и огляделась по сторонам. Отпила из изящного гибрида чашки и гранёного стакана, заботливо оставленного на столике у изголовья кровати.
Покосилась на книгу в чёрном кожаном переплёте, лежащую рядом… нет, книгу, пожалуй, оставлю на потом, хватит оттягивать.
Пора посмотреть правде в лицо. Хотя, при отсутствии зеркала, в лицо вряд ли получится.
Тяжело вздохнула и откинула одеяло. Длинная ночная рубашка сбилась во время сна куда-то в район талии и открывала прекрасный обзор на принадлежащее мне теперь непотребство.
Новое тело было… жалким.
Сквозь тонкую бледную кожу трогательно просвечивали серые венки. Пошевелила пальцами на ногах, щуплые конечности ответили тусклыми переливами темных камней.
Ну, что ж. Богатые ноги. Не формами, так содержимым…
Истерить по этому поводу не хотелось. Хотелось зеркала и валерьянки.
Но если что-то из желаемого и имелось в комнате, мне его видно не было.
Отпила ещё из чашки-мутанта, на вкус не валерьянка, но вдруг?
Узоры на моих ногах отличались от узоров на лице Радны, как художественная роспись отличается от чертежа. Да и камней в её узоре не было.
Вздрогнув, начала ощупывать лицо, чтобы понять, есть там камни или нет? По краю скулы и по линии челюсти вроде бы чувствуются какие-то небольшие неровности.
“Может, это у меня прыщи?”— подумала с надеждой.
Тело вроде молодое, могут же быть у меня подростковые прыщи?
Бросила попытки разобраться с лицом, если и есть на моём лице камешки, значит, у них тут так носят. Ведь правда? Живот чистый… а руки?
Руки были спрятаны в длинных рукавах ночной рубахи, присобранных у запястий.
Задрала насколько смогла… м-да, Нина… изукрашены чуть меньше ног. И узоры, и россыпи камушков присутствовали. Зато кисти чистые, и пальцы у меня теперь аристократически длинные и изящные!
У Радны узоры шевелились. Мои же признаков жизни не подавали, но я на всякий случай понаблюдала за ними боковым зрением, делая вид, что рассматриваю комнату, а вовсе не узоры на ногах.
Но нет, ни одна из завитушек не пошевелилась, продолжая выглядеть безобидным рисунком на коже. Они были даже красивы, как морозные узоры на окне с аппликацией из драгоценных камней разного размера. Только непонятного тёмного цвета, почти чёрные.
С опаской провела рукой по этой нательной живописи.
Тёплые камешки были “утоплены” в тело и на ощупь отличались исключительно разницей в фактуре. Они были более скользкими, чем кожа, но при этом не ощущались чем-то инородным.
Волосы у меня, как стало понятно из вчерашних причитаний Радны, были чёрными. После почти умирания они засеребрились, став седыми. Покрутила в руках кончик длинной косы. Нина, Ниночка, бесхарактерная, пытавшаяся всем угодить, вызывала чувство стыда и презрения.
Для всех хорошей быть невозможно. Сейчас я это остро осознала.
Глупой я не была никогда… а кем была? Была обычной девушкой, желающей верить в самый сказочный из реалистичных вариантов, а не знать правду. Отстранённо вспоминала свою жизнь, пожалуй, всё случившееся закономерно.
Та Нина хотела жить тихо и мирно в своём придуманном мирке, она не вставала на чью-либо сторону в конфликтах, не имела ни друзей, ни врагов. Никогда не отстаивала до конца свою точку зрения, предпочитая компромисс.
“Это в прошлом”, — дала себе обещание.
Я изменюсь. Вот пойму где я, кто я и начну новую жизнь.
Осмотрела ещё раз комнату. Ощущение неправильности никуда не делось. Пещера, обставленная антиквариатом.
Геометрическая резьба на деревянных и каменных поверхностях, чёрные складки балдахина над кроватью и ажурная колонна с кристаллом у кушетки напротив.
Шторы такие же чёрные, как балдахин на одной из стен, и вторая дверь, видимо, ведущая в ванную комнату.
Выяснять, что там находится, сил пока не было. А вот проверить, способна ли я не только говорить и понимать явно чужой язык, но и читать – можно.
Взяла книгу со столика, на кожаном переплёте едва виднелась тиснёная надпись с остатками позолоты: “Истории Гульда Чёрного”.