Хрустальная Соня

Поначалу все было прекрасно – тепло, уютно, хорошо. Но потом сознание начало плыть – кто-то прибавил пару и пространство начало тонуть в молочной пелене. Тогда-то я и поняла, что пора делать ноги. Только ноги не слушались – Нора осторожно прислонила меня к камушку, не давая сползти, и, предусмотрительно положив мне полотенце на макушку, довольно откисала рядом, время от времени погружаясь по нос и пуская пузыри под водой. Ей баня, ну, или горячий источник, что точнее, был в новинку. Приятную такую, как и для Рока и Нила. Мне же, как и стонущему из-за загородки Лютеру, это приносило неудобства. Правда, с вампиром у нас были разные поводы – клыкастые, как оказалось, просто сами по себе плохо переносили водоемы.

– Знаешь, Нора, я извиняюсь, но пойду – свою порцию пара и страданий, в смысле чистоты, я уже получила, – простонала, делая робкую попытку доползти до бортика и с обреченным видом уходя под воду и посылая напоследок немного бульбашек.

– Хорошо, капитан, – женщина посмеивалась, осторожно подхватив меня и доконвоировав до выхода из воды. – Дальше справитесь? – учтиво поинтересовалась она, со скрываемой во взгляде грустью глядя на выход.

– А? Конечно – в душе, куда я иду дальше, мне ничего уже не угрожает, – усмехнулась, поправляя на себе мокрую простыню, в которую укуталась, выйдя из воды. Нора довольно кивнула, поднимаясь на ноги и возвращаясь к облюбованному камешку. В отличие от меня, женщина наготы не стеснялась. Да ей и не нужно было – несмотря на то, что ей было около тридцати, тело у нее было как у девочки – молодое и подтянутое. Ни грамма намека на лишний жир или растяжки с целлюлитом – ужаса моего мира.

В душе дела обстояли гораздо лучше и, замотавшись в выданный персоналом халат, я чинно прошествовала в свою комнату, довольная донельзя. Побыв немного внутри и поняв, что ничего интересного в четырех стенах с разложенным футоном на полу и окном на сад я не найду, вышла обратно в коридор, следуя за чудным запахом с кухни.

Еда была шикарна, правда, ужинала я в гордом одиночестве – никто так и не вышел из купален, продолжая откисать. Надо же, а я не смогла выдержать, даже стыдно немного. Хотя в одиночестве ничего плохого не было, да и повар сверкал как начищенный самовар после того, как я, уходя, поблагодарила его за чудную еду.

Вернувшись в комнату, я не сразу и поняла, что нахожусь в ней не одна. Закрыв дверь и пройдя к окну, заметно вздрогнула, замечая сидящий силуэт около стены.

– А ты любишь пожрать на халяву, – тихо усмехнулся Лютер, демонстративно потягиваясь. Недовольно фыркнув, я прикрыла створки окна, оставляя маленькую щель – для сквозняка.

– Сам же недавно возникал на тему моей фигуры, – пробурчала, подходя к футону и, скрестив руки на груди, внимательно посмотрела на парня, вскинув бровь. – Че приперся?

– Ну, море, знаешь ли, вещь опасная, порой мутная и неприветливая. Сегодня ты пират, пьян и богат, а завтра…

– На рее висишь, – хрипло закончила я, понимая, что реальность начинает приобретать оттенки сумасшествия и полноценного плагиата. – Не вечна удача, ты знаешь, пират, не вечно как птице лететь…

Быстрый рывок вперед я не смогла никак предотвратить, оказываясь в кольце рук и прижатая к горячему телу.

Где-то на грани сознания начала биться паническая мысль о том, что Лютер же вампир. То есть он кровушку пьет… А я человек. И у меня есть кровь. Ой…

– Если я захочу послушать стихи, я схожу в пивнушку – там народ еще и от души это сделает, да под горячительное, – с укором выдохнул он, пока я, окаменев, пыталась решить, что же мне делать. – Ну что – была Хрустальной, стала деревянной? – хрипло рассмеялся он, чуть склоняясь. Не ешьте меня…

– Пытаюсь понять то, какого хрена ты смог меня спутать с девушкой легкого поведения, – уклончиво ответила и чуть не взвизгнула, когда меня аккуратно повалили на футон, деловито ложась сверху и горячо дыша в губы.

– Не спутал, – губ легко коснулись, после, куда ощутимее, прошлись по шее, прикусывая кожу, из-за чего я опасливо вздрогнула, и, перешли на предплечье, заставляя тело странно и незнакомо вздрогнуть, ощущая пробежавшуюся горячую волну от пупка до промежности.

– Ну, только этого не хватало, – рвано выдохнула, понимая, что с этим телом у меня и не было никакой договоренности – на прикосновения парня, уже окончательно разлакомившегося, оно реагировало, как хотело, выгибаясь навстречу горячим губам и рукам, и выдавая рваные вздохи. Оно-то сразу поняло, в каком именно смысле меня тут кушать будут... – Нет, так дело не пойдет! – рыкнула, дергая его на себя и садясь, оказываясь у него на коленях. – Я не полено!

Секс, как таковой, ничем необычным для меня не был – прошлая жизнь не могла дать мне обозначения невинной девицы, хоть и разгульной я бы так же не позволила бы себя назвать. Были у меня мужчины, да и тогда, как и сейчас, хрен ты знал, что тебе завтра светит. Да и, после работы, когда руки тряслись от пережитого, а пальцы продолжали искать в воздухе рукоять пистолета – тогда было только одно желание.

Доказать себе, что ты еще жив. Что ты еще чувствуешь.

– Ой-ой, как… – широко оскалился Лютер, но тут же вынужденно заткнулся, когда я резко наклонила его к себе, впиваясь поцелуем в губы и стараясь получить как можно больше.

Сегодня ты пират, пьян и богат, а завтра на рее висишь.

Не вечна удача, ты знаешь, пират, не вечно как птице лететь…

Йо-хо-хо, такая жизнь по мне!

– М-м-м! Твою мать, куст зеленый! Больно же!.. – возмущенно взвыла, когда меня болезненно укусили, до крови. – Нахрена клыками?