Страница 316 из 328
Кем только не был за свою почти полуторавековую историю «небесный тихоход» У-2 (ПО-2). Аэроопрыскивателем полей и санитарным, ночным бомбардировщиком и агитационным самолетом, воздушным огнеметом и гидросамолетом. Был даже «лакированным лимузином», до «борта №1» правда не дорос, но в его отделанной красным деревом трехместной кабине высшего руководства и генералитета перебывало немало.
Много кем был. Стратегическим бомбардировщиком – не пришлось.
Этот недостаток мы и намеривались восполнить. Впрочем, «стратегический» - это относится скорее к выполняемым задачам. А пока все наши Стратегические Военно-воздушные Силы скучковались на полосе в трех километрах отсюда. С них там в спешном порядке снимали кассеты для перевозки раненых и придавали насквозь мирным машинам новое качество, заодно возвращая одно из самых-самых первых предназначений.
Всем десяти.
Больше этих бипланов на всей планете не было. Все возможное и невозможное было поставлено на этот единственный удар.
«Рота, подъем!» - гаркнули в самое ухо, подкрепив фразу парой дружеских тычков в плечо. Действительно, что это я – хоть и не спал, но замечтался как институтка – синие значки самолетов на тактической карте уже выстроились в колонну по два, готовясь к взлету. Сейчас где-то там, в темноте, дымящие от перенапряжения моторы и матерящиеся пилоты пытались вытянуть в небо почти полторы тонны дополнительной нагрузки* (* для сомневающихся, модификация У-2МБ-М-12, оснащенная двухсотсильным двигателем М-12, имела скорость 240 км/ч, потолок в 5000 м, бронезащиту кабины и полезную нагрузку в 800 кг). Даже страшно представить, что будет, если случись сейчас авария.
Но пока все идет по плану и значки медленно набирают высоту, одновременно выстраиваясь в строй пеленга. На ярлычке рядом с каждым маркером меняются цифры – высота растет и вместе с ней лезет вверх температура двигателей, но пока ничего критического.
Сзади, за строем «бомбардировщиков», появляются две зеленые метки «пастухов». Это прибыло прикрытие - вся наша «истребительно-штурмовая» часть ВВС в полном составе. Делается штурмовик просто: берется гражданская спортивная машина, и ей на внешнюю подвеску цепляются кассеты с НУРС-ами (* неуправляемые ракетные снаряды), благо у нас этого добра хоть ж… спасибо, короче, интендантской службе военных, сначала экономящей на боевых стрельбах, а потом на вывозе и утилизации просроченного боекомплекта. На каждую сторону кабины приходится по два пакета направляющих, четыре на машину.
Кассеты эти – просто сваренные в кустарных условиях обрезки бесшовных труб, бывшие карданы автомобилей или части аппаратуры котельных. Разброс эта самодеятельность дает второе больше положенного, но с квалификацией наших пилотов-штурмовиков это скорее благо. Цель если не уничтожат, так хоть напугают.
Строй тем временем по рекомендациям диспетчера доворачивает на цель – с учетом температуры и направления ветра, машины занимают новый эшелон и почти восьмикилометровым «полумесяцем» наезжают на красные отметки отступающего противника.
Последнее явно не остается незамеченным, и снизу загорается яркая на фоне холодной ночной поверхности точка – это скорее всего лупит на расплав ствола крупнокалиберный пулемет. И тут же одна из «синих» меток вываливается из строя, теряет высоту становясь все ярче – горит! Остальные метки слегка меняют курс, закрывая пробитую в строе брешь, а один из «пастухов» резко принимает в сторону, ложась на боевой курс.
«Вот это полыхнуло!», - на месте обнаружившего себя пулемета возникает пятно температурной засвети, штурмовик с перепугу отстрелялся не меньше чем половиной боезапаса, накрыв более трех сотен квадратных метров поверхности. Чем этот остолоп дальше воевать собирается непонятно, но будем надеяться, что все к лучшему.
«Господи, если ты есть – пусть они подумают, что это «двухвертолетная схема» - один провоцирует открытие огня, второй утюжит обнаруживших себя. Господи, очень прошу – они ж ее учат, схему эту чертову, пусть так и думают!», - уж не знаю, был ли я услышан, или удар штурмовика оказался более чем убедителен, но больше огня с земли никто не открывал. А через три десятка секунд все стало неважно – за каждым из «синих» потянулся совсем прозрачный, но уже отчетливо видимый в тепловом диапазоне след. Это изопропиловый спирт из подкрыльных баков, смешиваясь с реагентом в емкости позади пилота, через «штаны» уходил наружу в виде потока аэрозоля.
Маркеры дружно начали мигать цифрами высоты – неопытные пилоты не справлялись с облегчением машин, по открытому каналу пронесся матерный рык, и высота расти перестала, а спустя несколько десятков секунд строй миновал последние красные отметки и ушел на большой круг, опустошив баки и оставив позади догорающий остов самолета.
Им предстоит ночная посадка на аэродром подскока спешное преображение из стратегического бомбардировщика в ночной и возвращение что бы ввалить на сопки десяток миллионов оперенных стрелок из кассетных боеприпасов. Сейчас над ночным лесом как почуявшие кровь акулу барражировали «пастухи», щедро засевая землю НУРСами. И точно такие же стрелки, до попадания под пресс еще недавно бывшие обычными строительными гвоздями, рвали индивидуальные костюмы химзащиты (у тех, у кого они были) и надувные купола защитных палаток (там где их успели сообразить поставить). Но все это было уже не важно.