Страница 13 из 58
Глава 5
Если вы никогда не мчались ночью на лошадях по лесной дороге, то вы ничего не знаете о скачках и лошадях.
Это было одновременно страшно и завораживающе прекрасно. Дорогу освещали лишь звезды и луна, чуть подретушированная полупрозрачными облачками. Впереди над мощным лошадиным крупом маячила хилая фигура сэра Гамильтона в развевающемся на ветру плаще. Позади громыхали остальные всадники, неудержимые как горный обвал. Слева и справа от нас летели стволы вековых деревьев…
Лес внезапно кончился, деревья расступились и ушли в стороны. Мы выскочили в неохватное поле. Луна сбросила облачка, представ перед нами во всем своем серебряном великолепии. Вдалеке виднелась громада замка. Судя по всему, это и был замок сэра Гамильтона.
Главная башня с островерхой крышой возвышалась над всеми остальными постройками как баскетболист в городской толпе. Кажется, такая башня называется донжоном. В общем, донжон, пижон, крюшон и капюшон…
Я посмотрела на шута. Он весь отдался скачке, как болельщик прямой трансляции чемпионата мира по футболу. От бьющего в лицо ветра его взгляд был сощурен. А может тому причиной были мои неприбранные волосы, что то и дело попадали ему в лицо.
И вот мы подскакали к окруженному глубоким рвом замку. Он навис над нами серой рукотворной скалой. В вертикальных прочерках бойниц ни огонечка. Прямоугольник подъемного моста негостеприимно задран к самой арке въездных ворот.
Кто-то из свиты протрубил в рог, - как я уже поняла, здесь это был своего своего рода дверной звонок, - мост неспешно опустился, ворота наоборот поднялись, и мы, наконец, въехали во внутренний двор. Нас уже ждали: он был полон людей и факельных огней.
-В гостевую спальню ее, - приказал сэр Гамильтон шуту, спрыгивая с коня и бросая поводья подскочившему слуге.
Шут бережно снял меня с седла и, не опуская на землю, понес куда-то в гулкие глубины спящего замка. Я настолько был утомлена поездкой и событиями предыдущего дня, что заснула прямо на руках моего охранителя.
Очнулась я уже лежащей на постели, в момент, когда он осторожно снимал с меня правую босоножку. Левая была уже снята. Прядь черных слегка вьющихся волос упала ему на лоб. Глядя на них, я вдруг вспомнила фразу из какого-то мюзикла: “а по ночам он накручивает их на бигуди”.
Заметив, что я смотрю на него, шут мягко улыбнулся, при этом на щеках его обозначились две слегка вытянутые ямочки, и сказал:
-Лежи-лежи, я уже ухожу.
Поставив на пол вторую босоножку, он, наконец, выпрямился в полный рост. Убрал со лба непослушную прядь. Все это время я беззастенчиво разглядывала его.
“Да ты просто, красавчик, парень, - мелькнуло у меня в голове. - И зачем только ты носишь этот дурацкий колпак?”
Я едва на задала этот вопрос вслух.
“Сильные руки, доброе сердце, смазливое…, нет, по мужски красивое лицо. И судя по всему не из тех кто пользует беспомощных дам….Ты, парень, сам не знаешь себе цену, раз устроился на такую работу. Или как там у вас становятся шутами? Или здесь есть какая-то тайна?”
-Ну, все мне пора, - сказал шут, подчеркнуто деликатно удерживающий свой взгляд на уровне моих глаз и лба, - Желаю приятных снов. Здесь тебе никто не помешает. Алина.
“О, он все-так запомнил мое имя.”
-Могу я попросить воды, чтобы умыться? - прошептала я. - Я просто не могу без этого лечь в постель.
-Да-да, конечно, я сейчас же распоряжусь. И, кстати, спасибо, что не потеряла мой колпак.
Шут вышел, а я усилием воли заставила себя сесть и осмотреться.
Судя по всему, я находилась в гостевой спальне. Это была просторная комната с низким потолком и забранной цветным стеклами окном. На стенах развешены оленьи рога и шкуры животных. Пол тоже покрывала большая мохнатая шкура. А я сама сидела на просторной кровати с балдахином.
“Настоящее любовное ложе,”- подумала я и погладила красное бархатистое на ощупь покрывало. По обеим сторонам “ложа” стояли два кованых канделябра. Каждый на три толстые свечи. Сейчас они как раз горели, давая довольно-таки приличный свет. По крайне мере, его оказалось достаточно, чтобы рассмотреть моего шута.
“Моего шута, - мысленно повторила я и усмехнулась, - Подруга, ты уже называешь его своим, хотя он такой же твой, как этот канделябр. И тоже считает тебя ведьмой. Дремучий средневековый шут.”
Я закрыла глаза и вдруг ясно увидела его прищуренный взгляд. Нет мой шут не был дремучим...А эти его руки. Сильные и одновременно бережные руки...Они надежно обнимают меня, и мы мчим с шутом сквозь ночь навстречу чуть подрагивающим звездам…
Когда я, безвольно мотнув головой, вдруг открыла глаза, служанка - тощая девица в чепце уже стояла передо мной с тазиком, кувшином и переброшенным через костлявое плечо полотенцем.
-Вам полить? - спросила она, завистливо оглядывая моих едва прикрытых платьем девочек.
-Не надо, я сама.
Служанка разочарованно хмыкнула и, с сожалением оставив принесенное, вышла.
Умывалась я уже на автомате. Сон огромный и неспешный словно борец сумо с животом-подушкой, мягко, но упорно наваливался на меня. Даже холодная вода, которой я мужественно промыла все свои трещинки и складочки, не особенно помогла в этой неравной борьбе. Не помню, как добралась до постели. Помню только, что добралась и платье было снова на мне....