Страница 61 из 88
— Пусти!
— Что он такого сказал? — спокойно спросил эльдар.
Он выразительно зыркнул на проводника. Тот понял, взглянул с благодарностью и быстро убрался подальше.
— Этот… shipazi… вздумал пугать меня!
— Я слышал, он повторял «саракаш». Забыл, это какой-то ваш царь или…
— Не наш! — отрезал Митр.— Он правил царством к северу отсюда, полтысячи лет назад, но верблюжатники до сих пор связывают с ним все беды.
Он с лязгом вложил саблю в ножны, позвал своего помощника из сафуадов.
— Артабан! Приказываю вырыть яму и похоронить несчастных. Ночевать здесь не будем. Медлить — тоже. Габдалуль! Оставь каравану воды и провизии на неделю. Остальное забираем с собой.
Феранор забеспокоился, когда люди начали снимать с верблюдов корзины и бурдюки.
— Что они делают? Что ты задумал?
— Мы уходим. До Шандаары осталось четыре дня. Вам хватит оставшейся еды и воды.
— Куда ты собрался?
— Эти люди — подданные шах-ан-шаха! Эта земля принадлежит шах-ан-шаху! — ответил Митр. Глаза его светились от злости.— Никто не смеет тронуть его подданных на его земле! Я найду и покараю тех, кто виноват в этом. И меня не напугать глупыми сказками!
Феранор открыл рот, собираясь возразить, но замер. Понял, что царевича не переубедить.
— Я бы хотел отправиться вместе с тобой,— сказал он, отступая.— Но после гибели Лаккэнана я отвечаю за груз…
— Это моё дело,— резко ответил царевич,— а не твоё.
Караван быстро разделился. С эльдарами и караваном остался только один, очень недовольный решением царевича. Митр и шесть сафуадов последовали на Север, по оставленным пешим следам. Феранор искренне желал им удачи.
***
Переход до Шандаары прошел спокойно. Караван миновал несколько селений, по счастью живых и не покинутых. В городе они провели четыре дня. В этот раз их разместили во дворце самого правителя, где любопытный эмир пытался выспросить о цели похода и выдавал собственные предположения.
— Вы, конечно же, ловили Чёрного Ястреба, да покарает Алуит эту безбожницу и блудницу! — эхо голоса Бабек-Мирзы отражалось от округлого потолка, расписанного изречениями двенадцати Пророков и цитатами из Хтабанса.— Хвала Всевышнему, что Саффир-Шах — да будет вечно благословенно имя его! — снизошёл к мольбам вернейшего своего слуги, прислав сафуадов, с Молодым Львом во главе! Теперь, караванщики идущие из Шандаары в Альмадин и обратно неустанно благодарят Алуита за избавление!
Феранор скромно помалкивал, слушая эмира через персонального толмача — Бальфура. К этому времени тот почти оправился от ран и лишь немного прихрамывал.
Эмир захлопал в ладоши. Это было не проявление восторга, как вначале решил Феранор, а всего лишь вызов слуг. Двери распахнулись и в зал, где изволил принимать дорогих костей Бабек-Мирза, вошло полдесятка красивых девочек, одетых в рубахи и шаровары, вырывающие глаз своей яркостью. Они несли широкие подносы, на которых стояли полные кушаний блюда, в основном фрукты и сладости.
Чтобы соблюсти этикет эмир трижды предложил гостям отведать угощения, сделав это быстро и скороговоркой. Феранору натерпелось узнать, что-нибудь о Сагмире.
— А что слышно о самой разбойнице? — спросил он через Бальфура.
Бабек-Мирза с удовольствием подхватил эту тему. Из его короткого, но пресыщенного льстивыми и высокопарными фразами рассказа Феранор узнал, что банда Чёрного Ястреба прекратила существование.
— Говорят, её зарезали собственные головорезы,— не без злорадство добавил эмир.
«Жаль»,— подумал Феранор совершенно неожиданно для себя.
Он даже пропустил объявленный по этому поводу тост.
— А скажите мне, почтенный Бабек,— через переводчика он обратился он к мирзе.— Возвращаясь обратно, мы наткнулись на пустой кишлак, а в нём нашли безглазые трупы. Наш проводник винил во всём демонов пустыни и чёрное колдовство. Не доходили ли до вас слухи, кто мог совершить это злодейство?
— Кхадд-ин-Аллу! — Бабек-Мирза грустно качнул высокой чалмой и вздохнул.— В течение последней луны я слышал уже о трех таких случаях. Из нескольких кишлаков вдруг пропали все жители. Думаю, это проделки Чёрного Ястреба или других разбойников. Пустыня ведь рядом, а среди бохмитов находятся отступники, которые, забыв о том, чему учили Пророки, грабят и угоняют в рабство правоверных, будто какой-то скот. Им очень нравится, когда дремучая чернь списывает их дела на злых духов.
— Но я счастливейший человек,— продолжил мирза, смешно взмахивая руками,— потому, что при жизни узрел великую доблесть Молодого Льва! Если благородный царевич пустился в погоню за негодяями, можно не сомневаться — он принесёт им возмездие!Адха-Аллу ин тамал!
Мирза совершил молитвенный жест, словно опустил на лицо воинское забрало. Было ясно, что градоправитель полностью разделяет взгляд Митра, на материальную природу налётчиков, полностью исключая всякую мистику. Но весть, что такое уже случалось, причем в течении последнего лунного месяца, от внимания Феранора не ускользнула. Вспомнив, что кричал проводник, капитан решился задать новый вопрос:
— Почтенный мирза, вам знакомо имя Саракаш? Говорят, он был то ли царём, то ли злым духом.
Мирза рассмеялся:
— Правы и те и другие, каждый по-своему. Саракаш жил и правил Севером пять столетий назад. И он был самим воплощением Алала! Вижу, вы относитесь к моим словам с недоверием. Приходите ко мне сегодня на пир. Я с удовольствием поведаю вам пару историй о нём.
— С удовольствием приму ваше предложение.
Пир оказался небывалым испытанием для его брезгливости и желудка.
***
Помещение для пирушки выбрали не длинное, но широкое. В дальнем от входа конце находился помост с несколькими ступенями. На помосте восседал Бабек-Мирза. От помоста тянулся ряд широких столов, на которых громоздились подносы и блюда со всякой снедью. Это и рис, приготовленный во всех возможных вариантах: с морепродуктами, мясом и овощами, фруктами и орехами, обжаренный в молоке и на пару. Это и дичь: печёные с миндалём фазаны и жаренные в меду цыплята, нежнейшая ягнятина и баранина с чесночной подливой. Особое место занимала запечённая целиком молодая газель.Большой выбор десертов и сладостей возбуждал аппетит и будоражил воображение. Вот вина было мало. Вместо него пили соки и какой-то густой напиток, отдающий кислятиной.
Гости сидели на мягких пуховых подушках, брошенных прямо на пол. Шустрые слуги бегали прямо по столу, лавируя среди блюд и ловко перескакивая через головы. Желают дорогие господа барашка печёного в ореховом соусе, мягкого и нежного, буквально тающего во рту? И они руками отламывают куски жирной баранины, услужливо укладывая на тарелку. Или господа хотят вот этого сваренного в топлёном молоке риса, белизна которого соперничает с белизной ледников великого Таниджабала? И та же черная рука, с необрезанными ногтями протягивает горсть риса с изюмом.
Помимо еды на пиру наличествовали и развлечения. Взоры гостей услаждал десяток молодых танцовщиц, одеждой которым служили лишь полупрозрачные набедренные повязки и обилие звенящих украшений на грудях. Девушки грациозно изгибались, под ритмичный перестук невидимых барабанов, выгибая спинки так, что длинные волосы подметали пол, а потом высоко вскидывали ножки, отчего Бальфур краснел и стыдливо зажмуривался, но не забывал давать полезные советы Феранору.
— Тарелки следует наполнять только на треть, и не доедайте содержимого полностью, иначе атраванцы решат, что вы сели за стол только поесть.