Страница 40 из 104
— Вам что-то нужно, уважаемый? — окликнул сыскаря Дафне.
— Да вот, колодец пустой увидел. Зачем он вам?
— Для красоты.
— Давно бы перебрали. Вот во времена моей юности такого не было. Не нужен – снесли. А нужен – возвели, — забрюзжал Уртик, скрывая истинные мысли. Даже тростью замахал, изображая возмущение.
— На то господская воля, — не стал спорить Дафне, успокоенный ответом.
Сыскарь ещё немного поворчал для виду, и ушёл в поместье, искать жену виконта. Мадам Левизия нашлась в светлой комнате с витражом, куда медленно стекались родственники на завтрак. Она безмолвно сидела за длинным столом, на стуле с резной спинкой. Мягкий желтый бархат её платья подчеркивал уныние женщины. Подошедший к ней сыскарь настроения ей не прибавил.
— Мне о вас сказали, — тихо вымолвила она.
— Я рад, что не придется объяснять, — Уртик бегло осмотрелся. Тетушка Эльнара и пара младых дев шушукались об «отвратительной графине» у дальнего края и подслушать не могли. — Прошу лишь, подтвердите мысли. Вы правда думаете, сему виной графиня? — он снова осмотрелся, будто ища глазами упомянутую Сеа.
— Да. Я так считаю, — взбодрилась госпожа Левизия, с надеждой посмотрела на Уртика, как участника общей тайны.
— И в чём её участие в недавних бедах обстоит?
— Как в чём? — удивилась непониманию виконтесса. — Она же – само зло. Вы не представляете, как тяжело моему сыну её терпеть! Она же страшна, как смерть! И жаждет извести Леонара. Я мать, я чувствую такие вещи! И знаете, она каким-то образом попадала в лекарскую, и это при закрытых дверях! Возможно, ведьма! И я уверена, она подливала приворот!
— А это не доказано, — осадил Уртик Левизию. — Мадам, успокойтесь. Я разберусь. А вам не следует бросать вину на голову одной лишь леди. Я полагаю, вокруг творится заговор. Но участников ещё не определил.
Разговор прервал вошедший Леонар. За ним хвостом шла юная графиня. Увидав сына и причину своей тревоги, мать ахнула и тут же поспешила к ним навстречу. Сын чуть скривился. Он хорошо понимал, как тяжело ему будет весь день, ведь все родственники посчитают своим долгом сказать, как они рады его выздоровлению. И все, буквально все, будут уповать на шрам, как на трещину в красоте.
Химемия, едва завидев виконтессу, повернулась к столу и села поодаль. С утра ей выдалось услышать благодарности от юного лорда и множество предположений о её участии в его спасении. Будь она без маски – и Леонар насладился бы алыми щеками невесты, а так – лишь увидал задорный блеск чёрных глаз и кивок в ответ, принятие слов.
— Ох, мама, не начинайте. Я прошу, — отмахнулся от матери молодой лорд и поспешил за невестой. Сел напротив неё в ожидании подноса блюд.
Вскоре все родственники собрались и по очереди осыпали выздоровевшего Леонара словами участия. Затем в зал внесли блюда, и одной из разносчиц была Онёр. Она бросала полные обиды взгляды на любовника и шмыгала аккуратным носиком, когда была с ним рядом. Эти простые уловки дали желаемый Пай результат: Леонар почувствовал вину.
Химемия с трудом сглотнула вязкую слюну, когда её жених покорно выпил бокал вина за свое здоровье. Ей захотелось взвыть, хоть она и не знала наверняка: отравлено вино ядом страсти или чистое. А вдруг, в напитке иной яд? Что, если Леонар умрет?!
Мучимая страхами, графиня вдруг встала и ушла. Это обрадовало всех и развязало языки. Лишь Леонар недоуменно оглянулся вслед невесте. Но не успел он задаться вопросом о странностях обычно невозмутимой девушки, как его взяли в оборот. Разговор медленно перетёк с проблем здоровья на ночное явление птицы. Лорд о предположениях своих умолчал и предоставил родственникам гадать. Затем вдруг поддержал идею поисков, и вместе с группой добровольцев во главе с храбрящимся святым отцом отправился осматривать хозяйский двор и ближайший лес. Уртик умело затесался в их ряды и сопровождал, заодно прощупывая родню.
Женщины отправились искать невесту, желая выведать причину её побега с завтрака. Но где им отыскать Химемию, когда даже опекун не мог порой её найти. Они и не смогли. Никто не смог. Да и не подумал искать в подвальном помещении кухни.
Графиня пришла в холодный погребок с единственной целью: найти и уничтожить злое зелье. Она шла не наугад, именно в это помещение Онёр заглядывала часто. Но куда она могла запрятать отравленные вина? И где искать сам приворот?
Химемия методично обыскивала все углы. Как можно тише открывала шкафы и пряталась при малейшем шуме сверху. Дверь с лестницей, ведущей в погребок, была запрятана в шкафу, и если бы кто надумал спуститься, то дал бы знать скрипом двери. Сей шумный факт графиня узнала загодя. Она тоже нашумела, спускаясь. Ей повезло остаться незамеченной.
В одном буфете, старом и негожем с виду, нашлись бутылки с оттиском семьи Браско. Все сосуды выглядели целыми, печати были на своих местах. Но напрягало, что эти бутыли запрятали отдельно от остальных. На свет рубиновая жидкость не выдавала злого зелья, но Химемия решила не рисковать. Удар дна бутылки о подставленный на пол камешек проделал брешь. Закапало. Опасаясь, что шум привлечет внимание, графиня поторопилась испортить две оставшиеся бутыли и поставила их по местам. Запахло винным духом.
На этом дело не окончилось. Графиня Сеа Хичтон искала по углам, за бочками с соленьями, за шкафами, в старых домовых отчетах – везде, где только можно. Она была уверена: порошок Онёр прятала не у себя в каморке, а где-то здесь. Прислушалась. На кухне шум и гам, её не должны услышать. Как будто чёрт стегнул: она зло отодвинула один шкаф, другой и третий – ничего. Уронила крынку сливок, разбила треснувшую вазу и тут в углу заметила тряпицу. Подкралась, подняла. Сия вещица была в разбитой вазе и пахла странно. Искусственно. На каменный пол бисеринами бус посыпались алые кристаллы, их девушка втоптала в грязь и замела к крысиным норкам.