Страница 95 из 118
Глава 39
Отец – молодой, в новой кепке и клетчатой рубашке - сидел на краю постели, то улыбаясь, то хмуря брови. В руках – сверток лощеной бумаги. Мари не чувствовала запаха, но знала наверняка – там лежит что-то съестное. Дернулась, чтобы подняться, и не смогла. Тело стало чужим: руки не гнулись, голова, казалось, приросла к подушке, набитой опилками. Хотела крикнуть – не получилось, голос замёрз в горле, вываливаясь приглушенными хрипами. Тут же со скамьи около печки вскочила Молли – самая младшая сестренка, протянула ручку, жалостливо заглядывая в глаза.
Мари улыбнулась, радуясь, что хотя бы губы ее еще слушаются.
- Мама ушла, - грустно пролепетала Молли. Из темно-зеленых глазенок потекли слезы, срываясь на ситцевое платье темными пятнами.
«Откуда оно? – мелькнуло в голове. – У Аннет было похожее темно-синего цвета, когда нам было лет по семь, но до Молли оно не дотянуло, как мама не старалась его перешить… Мама!»
Мурашки побежали по спине, оставляя мокрые следы – Мари не видела, но четко осознала – мама лежит сейчас в часовне святого Патрика. Холодная, бледная с синевой, в гробу. Дома ее деть было некуда – не оставлять же гнить около печки. И потом – не всем отпрыскам Жорж Хьюлори рассказал о случившемся. Только старшим дочерям. Воспоминания о смерти матери всколыхнули, вывернули нутро. Вот только сон, а теперь она поняла, что это всего лишь грезы, не давал выплеснуть горечь слезами и причитаниями. Он словно впился в разум цепкими щупальцами, не давая вырваться, отнимая волю.
- Не бойся, - кладя ей руку на лоб, произнес отец и снова улыбнулся. – Я просто пришел помочь.
- Разве… - запнулась Мари, не решаясь даже во сне назвать его самоубийцей. Смолчала, проглотив вопрос о том, как папа выбрался из ада. Смотрела в его лицо и внутренне сжималась – как же она соскучилась по родным суровым или ласковым чертам! Как не хватало шлепков и теплой натруженной ладони на плече! – Почему только сейчас?
- Я всегда был рядом, детка, - грустно ответил отец. На лицо словно набежало облако, а потом оно стало меняться. Растаяли стены, исчезла Молли с застывшей скорбью в глазах, осталось только бесконечное белое пространство. А Мари по-прежнему лежала в постели и глядела на того, кто стоял рядом. Ангел. Хотя ангел ли? Блеклый хитон со струящейся за плечами лишней тканью, волосы до плеч, бескровное лицо с глубоко посаженными синими глазами. Чем дольше Мари всматривалась, тем сильнее он походил на изможденного путника. Странника по чужим грёзам или ловца опрометчивых душ…
- Кто ты? – спросила она, не ожидая ответа.
- Я всегда был рядом, - эхом отскочило от пустоты. – Я всегда буду рядом, ничего не давая, но делая тебя сильнее.
- Почему тогда ты исполнял желания? – спросила Мари, чувствуя себя обманутым ребенком, которому посулили кусок сахара, а взамен сунули кость.
- Я и не исполнял. Ты сама решила, что я могу дать людям больше, чем им отмерено. Сама придумала правила и верила в них.
- Почему не сказал раньше? - вытолкнула она дрожащими губами.
- Потому что ты верила, а вера делает людей сильнее. Я хочу, чтобы ты была сильнее, детка…
Голова побежала кругом, Мари зажмурилась во сне, и открыла глаза уже в реальности, резко подскакивая с кровати. И тут же повалилась обратно – в затылок словно налили чугуна: он отяжелел на пару фунтов и звенел от боли.
- Мари! – раздался сдавленный всхлип откуда-то сбоку. Голос показался знакомым, но она никак не могла разглядеть говорившего из-за плясавших перед глазами темных пятен. Когда же рассмотрела – едва не шарахнулась в сторону.
Рядом, протягивая худые синюшные руки, стояла Аннет. Только это была совсем другая Аннет, не та, с которой они проказили в детстве. Эта больше походила на призрак, чем на живого человека: бледная кожа, обнажавшая синие жилы, искусанные губы, острые скулы и нос, чернота под глазами. И еще, чего раньше не было никогда – она не улыбалась. Смотрела отчужденно, с каплей безумства в зеленых глазах. Мари в сердцах помянула нечистого, лихорадочно соображая – куда спрятаться от привидения, но в то же мгновение опомнилась. Живая или мертвая, это была Аннет. Пересилив себя, Мари протянула руку в ответ, коснулась тонких теплых пальцев.
- Ты жива! – она соскочила с кровати, обхватила сестру за шею, ткнулась в нее носом, сглатывая ком в горле. С горчинкой в поглотившей душу радости отметила, что пахло от Аннет тоже иначе – травами и лекарствами, как от аптекаря.
- После, Мари, после… - одновременно обнимая и пытаясь оторвать Мари от себя, зашептала сестра торопливо. – Потом поговорим… Ты должна идти…
- О чем ты? Куда? – в голове отчетливо пробило: «А ведь я не знаю, где мы». Просторная комната с распахнутыми бархатными шторами, бежевые стены, пушистый ковер на полу и огромное зеркало, отражавшее кровать – Мари впервые видела эту обстановку.
- Тебе нужно уходить, пока он не вернулся… - Аннет под локоть потащила ее к двери. – Уж тебя-то я ему не отдам! Сама не могу, а тебя не отдам!
- Да объясни же, наконец, кому?!