Страница 88 из 118
- Хочется верить. - Страх попасть в лапы мятежников сменился новым – Генри не просто так завел беседу о местных достопримечательностях. Он собирался уходить. Оставить ее одну в самом сердце кишащей сбродом ночлежки. – Но ты же не бросишь меня?
Он взял ее руки в свои, согрел дыханием, будто хотел поцеловать, но не решился.
- Нет. Но больше я ничего не могу обещать.
В комнате повисла тишина. Где-то жалобно заскреблась мышь, запищал младенец. «А что, если он не вернется? – болезненно пульсировало в мозгу. – Что если я точно так же, как затертые тени местных женщин осяду в этом гнилом доме? Какой-нибудь Гарри или Николас запустит грязную лапу в мои волосы, завалит на кровать… Никто из них не станет дожидаться венчания, да и не потащит сюда священника. Потому что в таких ночлежках нет места для Бога… Господи! Что если Генри и правда никогда не вернется? Неужели я спаслась, чтобы рожать в этом хлеву какому-нибудь бродяге?!» Дурнота подступила к горлу, перед глазами заплясали черные пятна – еще немного, и Виктория потеряла бы сознание. Но Генри излечил от жалости к самой себе – отцепил ее пальцы, ставшие вмиг ледяными и негнущимися, и направился к двери.
- Освальд, - едва он позвал, как неопрятная фигура мужика выросла в дверном проеме. - Остаешься беречь госпожу Викторию.
- Леди в маске, - плотоядно хмыкнул тот и ощерился, показывая гнилые зубы.
Виктория с трудом скрыла отвращение – почему Генри решил поручить ее именно этому человеку? Его и к роду-то людскому можно было причислить с большой натяжкой. А уж оставлять ее под покровительством Освальда! Немыслимо! Тот же Гарри казался гораздо приятнее. Или Генри доверял именно похожей на человека образине? Пока Трейтор пропускал в комнату Мари с мальчишками, Виктория наконец сообразила, почему испытывает к Освальду такую неприязнь: он слишком походил на механических слуг – ни намека на разум и абсолютная, собачья преданность. «Все-таки расчет Генри верен, - скользило в голове. – Этот Освальд будет охранят меня как цепной пес. И с такой же фанатичностью свернет шею, если прикажет хозяин…»
- Госпожа? – голос Мари вытащил из раздумий. Она держала Викторию за руку, озабоченно заглядывала в лицо.
- Не зови меня так, я теперь никто. – Виктория сердито одернула руку. С языка чуть не сорвалось «как и ты». Девчонка по-прежнему вызывала раздражение и зависть. Вот уж кому лучше всех – ничего не потеряла, ничего не жаль.
- Ваше желание исполнится.
Виктория вздрогнула. «Может быть, все произойдет помимо вашей воли» - застучало в ушах. Что ж, здесь, как нигде, все шансы оказаться брюхатой – только пальцем ткни, а то и просто останься без присмотра. Впервые мысль о беременности вызывала тошноту и отвращение. «А кто сказал, что ребенок должен быть благородным? – словно в издевку пронеслось в голове. – Любой младенец, рожденный до истечения года со смерти супруга будет считаться законным… Но как переступить через себя? Я с мистером Джортаном-то легла через силу, а если всё было зря?»
- Да-да… Нам придется остаться здесь, пока… - вот когда она поняла, что стоящие тут бывшие слуги больше не обязаны слушаться. Они и при доме Неверти были вольны, а уж теперь… Минувшее раздражение испарилось, захотелось кинуться к Мари, прижаться, зареветь. Пересилила – отвернулась, сцепляя руки на груди. – Мне придется остаться здесь. Вы можете идти, если есть куда.
- Без бумаг мы никто, - хмуро отозвался один из мальчишек. – Такие же бродяги, как и все в этом доме. Случись обыска – окажемся в ближайшей каталажке. Но лучше с вами – хоть сможем защитить, если что.
Виктория улыбнулась - к угрюмому чудовищу добавились сопливые сторожа. Но их искренность согрела душу – все-таки не только у Генри есть преданные люди.
- Не думаю, что знакомый миссис Неверти станет кормить пару лишних ртов, - задумчиво произнесла Мари.
- А мы заработаем! Будем газеты носить! Скажи, Бобби! - выпалил второй мальчишка. Все-таки он был помладше. Первый же понуро уставился под ноги – видимо, понял что-то, отчего слова Мари превращались в непреложную истину.
- Без паспортов нас даже нужник мыть не возьмут, - как неразумному дитё объяснила она. – А бумаги все сгорели, наверное… А у меня – так их и вовсе не было.
- И что? - буркнул младший. – Есть же такие работы, где паспортов не спрашивают…
- Портовой шлюхой, - оборвал Бобби. – А если куда и возьмут – так ведь денег ни гроша не получишь – будут грозить сдать в полицию. А за миску помоев работать – уж лучше самим сдаться.
Виктория обернулась – все трое стояли как пришибленные: угрюмые, с потухшими беспомощными взглядами.
- Бумаги остались в особняке, - проговорила она, поминутно сбиваясь. – Если собрать отряд местных, уверена - Генри… мистер Трейтор поможет. Там есть тайник… И потом – не станет же полиция воровать паспорта на прислугу. Есть шанс!
- Отряд не надо – долго, да и приметно, - после нескольких минут молчания решительно произнес Бобби. – Пока люди соберутся – от обгоревшего дома и кирпичей не останется без хозяев-то. Пойду один – поймают, прикинусь глухим или дурачком каким. Слышал – таких в работные дома отправляют, а оттуда дорога известная – слюней распустил, под себя напустил, да через забор, пока все за блаженного считают.