Страница 111 из 118
Глава 45
Сегодня Эндрю не вспомнил не только имя матери - лицо. Напрягал плескавшийся в черной жиже мозг, но тот выдавал лишь размытое пятно. Как голодный, Эндрю принялся цепляться за прошлое – всё, что только способен был воскресить в памяти, но перед глазами стояла только подобранная вчера девчонка. Мари. Столько шума из-за простолюдинки, у которой и посмотреть-то не на что, разве что на густые кольца волос. Но это восхитило бы скорее парикмахера, нежели Эндрю.
Теперь же он разглядывал желанную когда-то добычу и не испытывал лелеянной когда-то надежды. Эндрю и сам удивлялся - в отца с его сыворотками, пересадками органов и механизмами он не верил, зато верил в чудо, подобно дворовым мальчишкам, топтавшимся под Рождество у наряженных уличных ёлок.
- Вставай, - произнес, тормоша девчонку за плечо. Собственные слова эхом разлетелись по голове, отозвались уколами в висках. Эндрю поморщился, в сердцах проклиная неподатливую память – наверняка, это были ее проделки.
Мари не реагировала. Ни на повторное «вставай», ни на тряску, от которой ее голова безвольно металась по подушке. Всё еще без сознания? Эндрю перестал ее тормошить, отвернулся, расстегнул рубашку и уставился на крупные отдающие чернотой пятна на груди. По краям они уже покрылись слизистой гнилью. Неделю назад, когда отец препарировал при нем пораженных «черной чумой» механических констеблей, Эндрю с трудом сдерживал тошноту, а сейчас… Сейчас ничего не дрогнуло внутри. Он не моргая смотрел на свое тело, покрытое трупными пятнами, до тех пор, пока сзади не раздался сдавленный вскрик.
- Я хотел бы кое-что получить от тебя, - произнес Эндрю, отмечая проклюнувшиеся в голосе механические нотки.
Мари молчала. Эндрю обернулся – бледная, растрепанная, она смотрела на него из-под нахмуренный бровей. Показалось, в этом взгляде была доля вызова.
- Не хочешь говорить? Боишься? – спросил он, вспомнив, что демонстрирует девчонке свои «прелести». - Не бойся, это не заразно. Люди болеют «черной чумой» только после смерти.
- Вы?.. – выдохнула она одними губами. Кажется, только сейчас Мари заметила следы язв на нем.
- Я – труп. Но теперь не все мертвецы лежат в гробу. Ты не знала? – Эндрю улыбнулся, прищурив глаза. Вот только внутри по-прежнему оставалась пустота. Сосущая, бесконечная, наполнявшая душу холодом и мраком. Если, конечно, она еще была при нем. – Впрочем, твоими стараниями, думаю, всё изменится.
- Моими?
Краска отлила от ее лица, губы зашевелились, словно на них закружилась молитва. Забавно, еще никто не пытался избавиться от его компании посредством Бога. Эндрю презрительно скривился.
- Слышал, ты исполняешь желания, не так?
- Раньше я думала, что так. Но теперь точно знаю, что нет.
- Можно полюбопытствовать, кто же тебя просветил?
- Ангел. Или демон. Я не знаю – кто. Он был бледен, угрюм и устал. Он приходил во сне, - ее глаза подернулись пеленой задумчивости. Похоже – не врала.
- Вот как… И что – он так и сказал, что ты шарлатанка?
- Нет, он просто сказал, что никто не может дать людям больше, чем им отмерено.
- Забавно… Я знаю человека, который поспорил бы с твоим демоном... А что если я женюсь на тебе?
- Зачем?! – Брови Мари взлетели на лоб, губы сжались, впрочем, как и кулаки.
- Разве в Библии запрещено венчаться с трупами? – саркастично подметил Эндрю, перекидывая ногу на ногу и принимаясь застегивать рубашку. - Насколько знаю – нет. А когда я стану твоим мужем, как ты запоешь? Продолжишь твердить сказки про ангелов?
- Я правда не могу, - медленно повернув голову из стороны в сторону, пролепетала Мари.
- А мистеру Шорти, Джортану, преподобному Ренару и бог знает, кому еще, могла?!
Девчонка не ответила, замотала головой, прижав сцепленные пальцы к губам. Наверное, заплачь она – Эндрю отпустил бы ее. Не потому, что пожалел – он забыл не только мать, но и жалость, злость, страх – просто она стала бы ненужной. Но глаза Мари оставались сухими.
- Я хочу быть, как ты, - отчеканил он, отворачиваясь и вставая с постели. – Хочу жить. Исполнишь – и мертвец превратиться в любящего мужа. По крайней мере, я никому и никогда не дам тебя тронуть. Не исполнишь – будешь до конца дней прикована к ходячему мертвецу. Выбор за тобой.
- Я не Бог. Я не умею воскрешать мертвых. Всё, что я могу – просить о помощи. Но вам уже ничем не поможешь.
В каждом ее слове – колкая льдинка. Вот только Эндрю они не причинили боли, лишь задели ошметки живого нутра. В отмиравшем мозгу закопошилась какая-то догадка, но уцепиться за нее, раскрутить не получалось. А следом за ней так же равнодушно подумалось, что даже если выполнить угрозу – мучиться с ним Мари придется не так уж долго. Еще ни один собранный из плоти и металла полицейский не протянул дольше десяти дней с момента высыпаний черной чумы. Эндрю заметил пятна два дня назад, и если бы не подвернувшаяся под руки Мари – сегодня он уже лежал бы в кресле с растекшимися на стене напротив мозгами. Но тогда он еще помнил жизнь, помнил ее вкус. А сегодня всё это утратило смысл, потонуло в черной жиже бульона. И только один человек способен был остановить время.