Страница 68 из 72
Солнцу поклонялись всегда. Но лишь став главой клана, Эйзенхиэль пустил на свои земли ворожей. И не прогадал, потому что с их появлением население островов значительно возросло, причём не только за счёт людей, но и за счёт вампиров. Особый солнечный ритуал, в чём-то аналогичный, в чём-то противоположный магии фейри, позволял долгоживущим расам, традиционно испытывавшим трудности с зачатием, продолжить себя. Раз в месяц, в день, когда над храмом поднимали штандарт с изображением Солнца, любой желающий мужчина, будь то долгоживуший, или человек, может войти в Зал Ожидания. Кто-то останется ни с чем, но кого-то уведёт во внутренние покои монахиня, с ног до головы укутанная в белый шёлк. Легенда гласит, что там счастливчика ждёт неземное блаженство в объятиях обольстительной красавицы (а может быть, даже и не одной). А потому немало молодых людей, уже считавших себя мужчинами, краснея, нервно теребя едва проклюнувшуюся бородку, в заветный день прокрадывались на задний двор храма, вздрагивая от перспективы столкнуться там с кем-нибудь из знакомых взрослых, млея от надежды, что выбор Верховной ворожеи падёт сегодня на юных.
Как правило, молодые люди покидали храм не солоно хлебавши. Помимо мистических откровенийв и религиозного рвения Верховной ворожее полагалось руководствоваться и практической смёткой. Какой прок от проведения особого таинства ритуала для молокососа, только и мечтающего куда-нибудь пристроить своё переполненное жизненными соками естество? Выход для него найти немудрено, хотя бы у портовой шлюхи. Или, если юноша из обеспеченной семьи, у шлюхи из высшего света. Вампиры же, как правило, обращались к услугам суккубов.
Выбор Верховной, как правило, падал на зрелых мужчин, знатных и состоящих в браке, но так и не приживших наследника. Девять из десяти, вошедших во внутренние покои, через девять месяцев обзаведутся потомством. И если родится мальчик, заберут его в семью, а если девочка… что ж, иногда они смогут её навещать. Особенно, если пожертвования храму Солнца окажутся достаточно регулярны и велики. Впрочем, для некоторых девочек делают исключения.
280 г. от осн. Сообщества, остров Отрон
К Верховной заявились сразу два вампира. Одного из них, юного, с тёмно-бордовыми, будто вишни, глазами, ворожея знала: лорду-вампиру Отрону, Эрминиду третьей ветви, принадлежала вся цепь юго-западных островов.
– Сколько? – коротко выдохнул он. И, так как ворожея не ответила, с нажимом пояснил: – Я хочу забрать свою дочь. Сколько ты хочешь за неё?
Верховная едва заметно качнула головой.
– Невозможно. Ритуал во славу Солнца обещает дитя…
Спутник молодого лорда Отрона улыбнулся, не размыкая губ, а Верховную обдало холодом. На лице второго вампира не было морщин, но из-за прямых белых волос, распущенных по плечам, он казался седым, как глава гильдии некромантов.
«Девочка принадлежит мне», – рубиновыми иглами кололи ворожею глаза лунного мага – заклинателя разума. Но вслух он сказал:
– Посвятить Солнцу носферату? Дитя Луны? Какая странная идея.
Сердце трепетало и билось, подступая к горлу, но, превозмогая себя, Верховная простонала:
– Почему вы… решили, что она не… человек? Ведь её мать…
«Никогда не пытайся меня обмануть», – казалось, рубиновые глаза впились ей прямо в горло, забулькавшее кровью. Захлёбываясь, заливая белоснежные одеяния алым, ворожея ударила в медный диск. Послушница вошла немедленно, будто караулила за дверью.
– Принесите маленькую Патрицию, – приказала Верховная. Голос её звучал спокойно и властно, а священные одежды оказались очищены от крови – вероятно, стараниями кого-то из вампиров.
Послушница вернулась со свёртком в руках. Она не решилась приблизиться к мужчинам, обошла их по широкой дуге. Верховная взяла ребёнка на руки и небрежно кивнула младшей ворожее. Та поклонилась и поспешила вон, подобрав тяжёлые юбки.
Верховная снова встретила взгляд главы клана Вампиров. Тот жестом удержал молодого лорда, всем телом подавшегося вперёд.
– Теперь, когда мы в некотором роде родня, – сказал князь, – мне не хотелось бы портить отношения, если есть возможность этого избежать. Более того, я готов симметрично ответить на акт доброй воли Верховной ворожеи, великодушно решившей передать клану Вампиров ребёнка женского пола.
Не только голос, но и взгляд рубиновых глаз изменились, стали ласкающе-нежными, приглашающими к беседе.
Девочка на руках ворожеи плаксиво сморщилась, показала крошечные зубки, захныкала.
– Она же голодная! – снова рванулся к ребёнку молодой отец. И снова был остановлен своим главой клана – на этот раз одним его взглядом.
– Вы знаете, как её кормить? – вкрадчиво поинтересовался князь Элизобарра.
Верховная посмотрела на малышку, потом на её отца. И уже без колебаний протянула ему дитя. Завладев дочерью, вампир выскочил из кельи, будто его сбрызнули святой водой.
Ворожея даже не поглядела ему вслед. Потому что на самом деле молодой Отрон не имел большого влияния даже на собственных родовых землях, а полновластный хозяин всех Благословенных островов стоял сейчас перед ней и задумчиво перебрасывал из одной руки в другую трость с набалдашником в виде головы белого волка. Сделав над собой усилие, жрица снова встретила взгляд рубиновых глаз.
Они искрились.
– Вы смелая женщина, – сказал князь без тени снисходительной улыбки. – И достаточно разумная. Тщеславия, пожалуй, больше, чем пристало служителю культа, но именно оно и привело вас на острова, верно?