Страница 65 из 72
– Три сотни лет я мечтал, как отомщу тебе за Гейл, – голос дин-ши прозвучал немного хрипло. Чуть поморщившись, он сплюнул красным и украдкой проверил языком шатающийся зуб, по которому минуту назад пришёлся удар кулака вампира. Фехтовальный стиль Родерика не отличался изяществом или академизмом: когда выдавалась возможность, он пускал в ход не только кулаки, локти, колени, но и зубы. Впрочем, чего от кровососа ждать?
Глава клана весело оскалился.
– А мы о тебе очень быстро забыли.
Фейри скорчил презрительную гримасу и сделал стремительный выпад.
– Поэтому она назвала в мою честь своего сына? Ты сказочный олень!
Но Луна, кажется, была на стороне Детей Ночи, а не её Всадника: вывести обычно вспыльчивого Элизобарру из себя сейчас было невозможно. Все атаки дин-ши отбивались шутя, а Эйзенхиэль только сильнее ярился.
– Гейл любила меня позлить, – мечтательно улыбнулся Родерик, – особенно в постели, до которой у вас с ней так и не дошло.
«Ты прав, – продолжал он мысленный монолог, обращённый к сыну, – я никудышный организатор и недальновидный правитель, поддающийся минутному порыву и зову инстинктов, а не голосу разума. И да, легкомыслие главы клана – это преступление. Надеюсь, ты меня простишь. Быть может, не сейчас, но когда-нибудь… простишь за то, что так много сильных лордов составили мою свиту в этом последнем походе. Я знаю, ты будешь лучшим лидером, чем я».
В это же время, остров Элизобарра
– Я пособлю тебе, вьюнош, батюшку извести, – Торстед доброжелательно кивнул потомку, выбрал глазами некроманта, показавшегося ему наиболее упитанным, и поманил к себе: – Поди сюда, князь трапезничать желает.
Некромант дёрнулся, попятился за спину светловолосого вампира.
– Прояви немного благодарности, – твёрдо произнёс Эйзенхиэль, словивший прямой взгляд предка. Аура Торстеда расцвела тропическим цветком: ярким, но довольно зловонным. Быстрота реакции и живость ума сочетались в древнем вампире с почти первобытной дикостью. – Эти люди вернули тебя в мир живых.
Феноменальный успех ритуала Возврата ошеломил Эйзенхиэля – он не ожидал, что его предок окажется настолько деятельным. Напоить его сейчас свежей кровью, укрепить материальную составляющую тела – опасный, опрометчивый ход.
Торстед не ответил на попытку воззвать к его сентиментальности, лишь усмехнулся. Бросок волевого усилия – Эйзенхиэль физически ощутил требование главы клана, как удар в солнечное сплетение и тотчас же – рывок вперёд, к Торстеду. Заклинатель разума не удержался на ногах, упал на одно колено, упёрся ладонями в пол. Кожу покалывало – тонкий слой родовой земли укрыл и белый мрамор, и чёрный гранит.
– Твоя кровь лепей подойдёт. Поделишься, внучок? Коль эти короткоживущие так дороги тебе.
Мортимер рванулся, было, к светловолосому вампиру, но Ализбар непринуждённой подножкой отправил его на пол. Оттуда, с уровня земли, практикующий некромант поймал направленный на него взгляд рубиновых глаз. Эйзенхиэль, не торопившийся подниматься во весь рост, беззвучно, одними губами, проартикулировал:
– Три.
И Мортимер подскочил, как ужаленный.
На случай, если возвращённый к жизни вампир сможет порвать Границу Теней, у экспериментатора и его консультанта был заготовлен запасной план: Ализбар Черион и Совет Девяти произведут экстренную экзорцию, а чёрный гранит позволит локализовать последствия этого разрушительного акта. Однако, на случай, если всё же что-то пойдёт не так, Эйзенхиэль предусмотрел ещё один план. Номер три.
Уже сейчас очевидно – изгнать Торстеда не удастся: он не тень и не выходец из другого мира, здесь он – у себя дома и, скорее, сам изгонит некромантов в Сумеречный Предел. Дожидаться, пока это произойдёт в результате насильственного прерывания жизненного цикла, Мортимер не стал. Некромант поспешно извлёк из мешка складное походное ведёрко и зашептал, прожигая архимага горящим взором:
– Мастер! Бросьте мне якорь! К самому прибою!!!
Ализбар, видимо, оценил новую комбинацию, как имеющую шансы на успех, потому что наклонил голову к правому плечу и весело подмигнул. Мортимер поразился его хладнокровию. Даже трёхсотлетний вампир относился к воскресшему предку с явным опасением: перед Торстедом уже стоял матёрый белый волк и угрожающе скалился.
Торстед плотоядно ухмыльнулся и тоже обернулся зверем: черно-бурым чудовищем, раза в полтора крупнее Эйзенхиэля. Не теряя времени, Мортимер сделал глубокий вдох и шагнул через границу миров.
В это же время, Серебряный лес
В конце концов, рыцарь дин-ши взял себя в руки. Холодный профессионализм, отточенный столетиями войны, помог смирить так нехарактерные для жителей Волшебных Холмов порывы страстей. Обманное движение отвлекло внимание вампира, а в следующее мгновение фейри выбил у противника меч, попутно сломав вампиру лодыжку. Родерик упал на землю, но даже это не лишило его присутствия духа.
«Лайта ведь уже выследила тебя, мой белый волчонок? Надеюсь, вы с её трэллами успеете кого-нибудь спасти. Ты позаботишься о несчастных вампирах? Они ведь всего лишь исполняли волю твоего взбалмошного отца».