Страница 34 из 72
335 г. от осн. Сообщества, Менес
Несмотря на пережитое потрясение, леди Лейнсборо довольно скоро увлеклась представлением. Иллюзорные щиты, свет, музыка, запахи – всё это создавало ту самую неповторимую атмосферу, благодаря которой слава Королевского театра оперы и балета гремела по всему миру. И Джабраэли явно превзошёл сам себя, когда ставил сцену между вампиркой и фейри. «Красноглазая» балерина воплощала собой огонь самоотверженной любви. Пока её светловолосый кавалер безуспешно скитался в поисках тайного подземелья, куда злодей заточил несчастную, героиня стойко противостояла притязаниям обезумевшего от страсти вампира.
Почему-то вдруг вспомнился Влад, восстающий из фонтана.
273 г. до осн. Сообщества, замок Элизобарра
– Я не смогу, Лайта, я просто не смогу! – старшая вампирка успокаивающе гладила рыдающую у неё на плече родственницу по светлой голове. – Эйзинхиэль такой возвышенный, поэтичный, нежный… пускай он фейри, но так понимает меня, каждое движение, каждый взгляд. Как я могу после него лечь под это грязное животное? Лайта, Родерика я не просто не люблю – я его ненавижу!
– Поверь мне, ненависть – это гораздо лучше равнодушия, – улыбнулась старшая Тандер. – Ты и сама должна понимать. У вас… может получиться. Его ненависть к фейри, твоя ненависть к нему… не знаю, что за ребёнок из этого выйдет, но в нём будет кровь князей Тандер. И у него будет больше прав занять престол Эрминидов, чем у тролльего отродья, который сейчас именуется преемником главы клана. Потому что как бы я ни относилась к Родерику, но сейчас я желаю ему вечно жить и здравствовать, ведьто, что ждёт нас в правление Артура…
Обе женщины невольно содрогнулись.
Гейл молчала, плотно сжав губы. Наконец, она несмело произнесла:
– Тебе всегда удавались иллюзии. Помнишь, когда я была ещё девочкой, ты вечно обманывала меня…
Лайта Тандер опустила ресницы. Согласно и понимающе. Так будет лучше всего.
Полгода спустя, там же
Гейл снова плакала. Навзрыд.
Лайта обнимала её долго, прежде чем решилась заговорить.
– Прости. Но ты тоже Тандер… и не так восприимчива к заклинаниям разума. Даже если их накладываю я. Я очень боялась, что накал страсти однажды иллюзию разорвёт, и вот, кажется…
Гейл удивлённо уставилась на родственницу.
– Ах, ты об этом… так это почти сразу стало происходить. Целовать я начинала Эйзенхиэля, но… – она слегка покраснела, – то, что он делал, было так… ну, не возвышенно…
Лайта удивлённо приподняла брови.
– Но, дорогая, мы ведь поддерживаем своего рода контакт… и я знаю, что ты…
– Ну да, – Гейл закрыла лицо руками и, для пущей надёжности, спрятала его и в колени. – Кончаю я уже с… ним.
Красными у неё были теперь даже уши.
Лайта задумчиво кивнула.
– Так в чём теперь заключается трагедия?
– Я, кажется, беременна.
На этот раз Лайта действительно удивилась. Очень сильно.
– Так… быстро?
Гейл кивнула, погладила пока ещё гладкий живот.
– Мне кажется, это будет мальчик. И ни за что на свете я не назову его Родериком.
– И ты плачешь потому, что…
– …кажется, больше я не хочу уходить, – едва различимым шёпотом сообщила Гейл.
335 г. от осн. Сообщества, Менес
Коварный Злодей повержен, влюблённые воссоединились и удаляются в Волшебную Страну, чтобы счастливо править и быть вместе навечно.
Джабраэли вывел на поклон сначала актёров, затем музыкантов, а потом и работников сцены. У декоратора уже слегка заплетались ноги.
Зрители аплодировали стоя. Леди Лейнсборо и юный принц тоже отбили ладони. Арсон ещё и сорвал голос, выкрикивая «Браво!»
Когда кристалл декоратора, наконец, погас, а занавес опустился, Лоридейль решилась украдкой взглянуть на ложу князя-вампира. Как и следовало ожидать, там никого не было.