Страница 32 из 72
Ветер приносит запах маттиолы. Бледная Богиня осенила женскую фигуру, парящую вдоль кромки воды. Изредка, только носочками касается она тёмного зеркала, и по озёрной глади разбегаются серебристые круги.
Патрисия Отрон…
Алистер вспомнил, как в первый раз встретил свою леди-вампир.
Традиционный муар чёрного кружева делал её похожей на пантеру. Мягко перекатывающиеся под бархатистой кожей стальные мускулы. Сверхъестественная гибкость, врождённая грация дикой кошки. И хищные манеры.
Алистеру было двадцать. Он не боялся ни богов, ни демонов, ни фейри. Ни вампиров.
В обзорном путеводителе достопримечательностей Благословенных Островов сказано, что замок Элизобарра, родовое гнездо главы клана Вампиров, располагается в предместьях Менеса, и на древнее строение открывается прекрасный вид с Соколиной горы. (Кстати, именно там располагается комфортабельный отель, и ресторан с террасой, количество мест ограниченно, бронирование производится по номеру… )
Но, строго говоря, это неверно. То есть отель действительно стоит, вид с террасы действительно открывается прекрасный, и позволить себе любоваться величественными башнями может любой желающий, чей годовой доход превышает бюджет пары-тройки зажиточных деревень.
Только это не замок Элизобарра находится в предместьях Менеса, а предприимчивая семейка однажды догадалась организовать ежегодную меновую ярмарку на землях клана. Не очень близко от родового гнезда, нет-нет, не приведи Луна потревожить Белого Волка. Все знают, как князь относится к шуму и безобразиям на своей земле. Особенно, к пролитию крови. Вы знаете, я знаю, каторжане, бродяги и разбойники тоже знают.
Чего и удивляться, что ярмарка пошла? С каждым годом всё дольше затягивалась. Неделя, месяц, два… А потом Вампиры Тракт проложили. Не против оказались, значит. С Трактом сезонная распутица не страшна. И на охрану тратиться не надо – иди себе смело, продавай, что хочешь, покупай, что вздумаешь. Денег нет? Ну так меняй! На то он и Менес.
Столица. Безопасный Город. В предместье замка вампира.
Эйзенхиэль позволил сознанию рассредоточиться, воспарить над городом и влажными каплями тумана осесть на землю, стены, газоны, дороги, незаметно впитать в себя мысли и чувства поколений и поколений короткоживущих. «Князь Элизобарра – закон и порядок. Их символ и гарант. Никто не уйдёт от Белого Волка. Никто не останется безнаказанным. У Вампиров есть правила. И они одни для всех, вне зависимости от расы и убеждений.
Белый Волк – убийца. Неотвратимый. Но справедливый. И никогда не нападёт без причины. Не переходи ему дорогу, и живи, как у Луны за пазухой. Он будет для тебя меценатом, защитником, покровителем. И только если…»
Эйзенхиэль собирал чужую веру по капле. Большинство из этих людей, живых, и уже ушедших, ни разу даже не видели его в лицо. И не имели с ним никаких дел. Но это не мешало им верить в князя-вампира как в высшее существо.
Молодой герцог, решившийся свергнуть прежнюю династию, например, этой верой сколотил свою армию. А когда пришло время, бесстрашно взглянул в рубиновые глаза: «Ты знаешь, что я буду лучшим правителем для этих людей». И князь Элизобарра поверил в Вариона. В ответ.
В мире всё связано. Каждое твоё действие вызовет упругую волну. Но сможешь ли ты предсказать, в какую сторону она будет направлена?
Князю Элизобарре было шестьсот лет, и некоторый опыт он уже приобрёл. Менес благодарно вернул вампиру уверенность в себе и душевное равновесие. Эйзенхиэль вздохнул, ещё раз взглянул на Лоридейль Лейнсборо, убедился в её незамутнённой безмятежности и обратил, наконец, внимание на сцену.
Раздвинув серебристые плети плакучей ивы, на берег озера выскользнул мужчина. Высокий, изящный, светловолосый. Его глаза сияют ярко-синим. Какой потрясающий эффект! В прошлом сезоне Эйзенхиэль инвестировал крупную сумму в разработку нового химического состава для сценического макияжа. Наносится вокруг глаз, на веки, и после высыхания создаёт вот это волшебство. Жаль, только макияж действительно сценический: выглядит неестественно, гротескно. Впрочем, это можно доработать…
Веснушчатый мальчишка в оркестровой яме поднёс к губам флейту. Облачённая в чёрные кружева балерина обернулась вокруг своей оси медленно, дробно постукивая деревянными носиками пуант по одному и тому же месту – наконец-то «увидела» фейри.
Это была встреча-поединок, свидание-война. Триктемнестра, надув губки, сверлила взглядом спину Алистера. Небрежно отбросив её руку, принц встал, подошёл к самому краю ложи, так что едва не вывалился наружу. Но, к счастью, вовремя опомнился. И теперь только судорожно сжимал обитый бархатом бортик.
Какой она была страстной, его леди-вампир… не суетливо-вульгарной, как несчастная, не удовлетворённая мужем Трикси. Патрисия… о, была ли у него ещё когда-нибудь такая женщина? Жаркая, как лесной пожар, ошеломляющая, как удар молнии, изысканная, непостижимая…
335 г. от осн. Сообщества, предместья замка Эрлинг
Леди Эрлинг, урождённая Отрон, почувствовала нестерпимый жар на левой руке. Откинув чёрное кружево, она с удивлением наблюдала, как с лёгким шипением одно за другим исчезают ржавые пятна, покрывавшие её брачный браслет.
Патрисия улыбнулась. Растерянно и, одновременно, кровожадно. Из задумчивости её вывел лёгкий стон.
– Итак, на чём мы остановились? – промурлыкала леди-вампир, опускаясь на постель рядом с томно раскинувшейся обнажённой молодой женщиной. Та прикусила губу, так же, как это только что делала с ней жена принца Алистера. Как Мария боялась, что леди Эрлинг её найдёт здесь, в охотничьем домике! Ведь про неё такое рассказывают… а она добрая. Нежная такая. Ни одного грубого слова Марии не сказала, только муженька непутёвого пожурила: ну как это можно бросить девушку одну в лесу, да ещё на сносях. Гладит леди Эрлинг округлившийся живот, а ребёночек ей отвечает, толкается.