Три цвета надежды

Со своей пока ещё невестой Джей-Хоуп прошёл в зал и, не прикрывая двери – от друзей секретов нет – сел по одну сторону журнального столика, указав на стул напротив, по другую сторону. Юна опустилась на него, поджав губы.

- Ты не удивлена? – для вступления задал вопрос молодой человек.

- Я поняла, что это сделал ты. И знаю почему. Но это так глупо…

- Для тебя – может быть, но я твердо намерен остаться холостяком в ближайшие лет десять, так что, прости, твоя несговорчивость привела к этому. Я ведь предложил тебе отказаться по-нормальному, объяснив своё положение.

- Хорошо, вот ты меня «пленил». - Юна закинула ногу на ногу, почти как деловая дама. Только налёт неопытной студентки престижного вуза с неё ещё не сошёл, и эта бизнес-замашка в голосе звучала притянуто. – И что дальше?

- Я буду ждать, пока ты откажешься от брака со мной, - сложил домиком пальцы Хосок, наклонившись вперед, локти на коленки и пронзительный взгляд крестного отца мафии в упор.

- А если не откажусь? Останусь навечно похищенной? – хмыкнула Юна.

- Ну а что? Столько сказок есть про принцесс, заключенных в башню… А у тебя даже длинной косы нет, чтобы скинуть её спасителю, так что, предполагаю, что проторчать придётся до старости, если не прижмёшь свою гордость.

- А если меня это не страшит? – пожала она плечами.

- Блефуешь? Хочешь меня убедить в том, что тебя устроят десятилетия взаперти? Ты вроде бы не жила настолько в золотой клетке, чтобы радоваться даже такой перемене в жизни.

- Я и не радуюсь. Я смиряюсь. - Её взор переместился за спину собеседника, в коридор, где Шуга прошёл с кухни в туалет, весь в своих мыслях, не подслушивающий и не вникающий в проблемную диалектику сосватанных. Отвлекшаяся, она вернулась глазами к Джей-Хоупу.

- Какая же ты… покорная! Твоя рабская психология завязает у меня на зубах! Почему нельзя быть живее, независимее? Какого черта тебя так прёт подчиняться другим? – Юна лишь развела руками.

- Считай это философией моей жизни. Если долго сидеть на берегу и смотреть на реку, однажды увидишь проплывающий труп врага. Знаешь такую мудрость? – Хосок цокнул языком, щелкнул им же, фыркнул и откинулся на спинку, крутанув глазами в жесте призревающего возмущения. Если бы он бездействовал и смотрел на реки, поляны, леса, луга, песчаные пляжи и дороги, то по всем этим местам уже валялись бы части его трупа, а не врага, который хитер, опасен, предусмотрителен и не так блаженен в лучших традициях китайских стратагем, как хотелось бы Юне.

- Тупой гандизм*! А если я применю что-нибудь похуже испытания четырьмя стенами?

- И что же? – поёрзала девушка, кашлянув с закрытым ртом, где-то в горле, будто всё-таки начала нервничать, но подавила эту вспышку. Но не сможет же она держать себя в руках долго? Она же слабый пол.

- А ты сама подумай. Ты в моей власти. И совершенно беззащитна.

- Ты не будешь меня насиловать, - тут же нашла она объяснения тому, почему страх не должен приблизиться. – Потому что рано или поздно меня отпустить придётся, а если ты меня… испортишь, то вынужден будешь жениться. Или же тебе придётся меня убить. А убивать меня ты не будешь и подавно.

- С чего ты взяла? – прищурился Хосок.

- В глаза твои посмотрела. - Шуга вышел из туалета и прошёл обратно на кухню, что опять заметилось частью наблюдательного зрения. – И друзей твоих видела. Вы не убиваете женщин. Вчера тут был один… совершеннейший интеллигент, хотя и с претензией, излишней, нужно заметить, на хамоватость. Ты не заставишь меня поверить, что кто-то из вас поднимет на меня руку. - Джей-Хоуп опять приближался к стадии обреченности и тупиковости. Его планы по избавлению от уз, подобно неандертальцам, пошли не по той ветке развития видимо, и уперлись в вымирание. Но он всё равно не намерен её выпускать! Он что-нибудь придумает. Не может один из них – так наймёт кого-нибудь! Ух, как хотелось что-нибудь сотворить с этой непробиваемой дочерью богатея. Не ужасное, но что-нибудь внушительное, чтобы она переосмыслила своё поведение.

- А как твой отец разбогател? – вспомнилось Хосоку, и он воспользовался случаем, чтобы уточнить. Юна травоядно на него посмотрела. Так-так-так, что за огонек в зрачках? Но он тут же спрятался.

- А как становятся богатыми? – Плечики снобистски вильнули. – Работал и разбогател.

- Вот как? – А у него вот информация, что как-то это резко произошло, ненатурально. Если бы работал, то плавно шел в гору, а тут что – воровал? Коррупция? Взятки и противозаконные договоренности? – И кем он работал?

- Ты спрашиваешь, будто не имеешь всех этих сведений! – Спина выгнулась, ровняясь, взгляд ушел в бок и в угол. Ой, кто это у нас тут скрытничает? Джей-Хоуп заулыбался. Ничего, он найдёт в ней слабое место и расковыряет, надавит на болевую точку и будет давить, пока Юна не заорет «нет!» на все упоминания о свадьбе, будто у неё на это аллергия. Продумывая это всё, он почему-то поймал себя на том, что как-то неправильно и материалистически выражено представляет точку, на которую давит, и кричат при этом «да, да, да!», и вовсе не Юна. Хоуп тряхнул головой, возвращаясь к разговору.

- Я хотел услышать от тебя. Раз уж нам надо будет пытаться прийти к компромиссу, то лучше беседовать друг о друге.

- Узнавать получше друг друга стоит лишь будущим супругам. Если так – то давай беседовать. - Сдержавшись, чтобы не стукнуть кулаком по столику, Джей-Хоуп резко встал. Она невыносима! Что ж её так замуж-то припекло? Почему именно за него? Или она бы вцепилась так в любого, с кем обручили бы её родители?

Не прощаясь, парень пошёл на выход и, обуваясь, ещё не мог сочинять дальше, как быть и что предпринять, пока лишь хотелось отвлечься на некоторое время от дилеммы, чтобы привести мысли в порядок и оценить трезвым рассудком обстоятельства. Шуга кому-то пытался дозвониться в прихожей, но, не дождавшись ответа, опустил трубку с телефоном. Глядя, как товарищ шнурует ботинки, он прокомментировал свой жест:

- Джин что-то не берет. Сверлит, наверное, как всегда. Беспардонно суётся женщинам в рот и на законных основаниях просит после сплюнуть… Идиллия!

- А что ты хотел от него? – Хосок закончил со шнурками и поднялся, покосившись на зал, из которого Юна не вышла, наверное выжидая, когда он удалится.

- Да уточнить, не задержится ли и мог бы сменить меня тут пораньше. И машину у него попросить хотел.

- Машину? – не думая, Джей-Хоуп вытащил из кармана ключи от своей и сунул их в руку Юнги. – Держи.

- Э.. оу! – ошарашено принял их тот и уставился на ладонь, которую не посмел пока сомкнуть на серебряном брелке, где в центре, на желтом фоне, дыбился черный силуэт жеребца, опознавательного прославленного знака марки авто. – Я не могу, Хоуп, мне боязно такое водить. Если что, я ж не расплачусь потом…

- Я надеюсь это шутка? – недовольно свел брови наследник ювелира. – Расплачиваться он собрался. Ну, царапнешь и царапнешь, нашел из-за чего паниковать. Я сам ей дважды цепанулся за последние два года.

- И всё-таки…

- Всё, закрыли тему, - смял пальцы друга на брелке Хоуп, заставив того принять одолжение. – Куда собрался-то прокатиться? Ты же вроде любитель пеших прогулок.

- Да я не для себя. - Шуга помялся, но потом решил признаться. Всё равно Ви уже в курсе, так почему надо скрывать от остальных, если он не намерен совершать ничего зазорного? – Джинни… Мы вечером хотим посидеть где-нибудь, а она любит ездить на тачках. Не заставлю же её по Сеулу шастать на своих двоих.

Хосок застыл. Ему не послышалось? Сахарный и Джинни? У них что… свидание? Он проглядел что-то или сейчас не так понял? Они встречаются? Когда это началось? Надо открыть рот и уточнить, разобраться, какие между ними отношения, и всё в таком духе. Не будет ли это подозрительно? Будет. Какое его дело, ведь брат ей Намджун, а не он. Хотя он с ней и близко дружит… Минуточку, что же, выходит, парень, для которого она просила научить её целоваться – Шуга? Черт, черт! Джей-Хоуп с радостью бы опять вжал клаксон и акселератор**, чтобы спустить пары, извергнуть ярость из себя. Он почувствовал себя каким-то обманутым. Ох уж эти девчонки! Тоже мне, невинность, тренироваться на одном друге ради другого. Не дай бог теперь Юнги узнать, что он пошёл на это. Но он же не знал, что между ними что-то… Хосоку стало стыдно и совестно, что он поцеловал девушку товарища (он уже окрестил их парой, не прошло и минуты), он ощутил себя проштрафившимся, должником, должным искупить вину. Засуетившись, словно внезапно вспомнил, он достал бумажник.

- Только там бензина мало, заправишься…

- Да у меня есть деньги, - попытался остановить его Юнги, но тот, не слушая, отсчитал куда больше, чем требовалось даже на полный бак. Он знал, что друг бедноват и часто страдает отсутствием средств, а когда заводишь девушку, тем более из состоятельной семьи… нет-нет, ему нужно под благовидным предлогом сунуть побольше.

- Я не сомневаюсь, но раз уж поедешь на заправку, залей до краёв, ладно, чтобы мне завтра не мотаться? Всё, я в спортзал! – быстро попрощался с ним Хоуп и понесся из квартиры. Лишив себя добровольно транспорта, чья скорость иногда работала психологом и антидепрессантом, молодой человек знал только один способ, как поднять настроение не напиваясь: позаниматься на тренажерах, избить грушу, сразиться с тренером по тхэквондо, которого он навещал при любой возможности (почти как Нури, только даже чаще, и исключительно с платоническими мотивами, хотя пыхтел не меньше). Физические нагрузки всегда очищают дух, и миллионер потопал по тротуару к метро.

Но едва почистив чакры в спортзале, сняв стресс на тренировке искусства боя и расправив крылья с павлиньим оперением (красиво и есть чем гордиться, но не взлетается), Хосок напоролся дома на отца, оповестившего его о пропаже Юны и, разумеется, тут же заподозрившего в симуляции инцидента своего отпрыска. Как всегда, Чон-старший был слишком умен и отлично знал, кого воспитал, чтобы не догадаться. Последовал долгий разговор-уговор, на протяжении и в результате которого Джей-Хоуп так и не сдался и не раскололся, что всё-таки приложил к этому руку. Правдиво отвертевшийся, тем не менее он не истребил всех подозрений отца, и разошлись они каждый при своём. Однако задача напомнила о себе. Никак она не хотела решаться, хотя исходные условия казались простейшими. Позвонив в их всемогущее информационное бюро, он полюбопытствовал, не всплыло ли что интересное: «Ищем, работаем над этим. Потерпи ещё чуть-чуть». Потерпит, куда ж деваться! Хосок закинул руку под голову и уставился в потолок. К Нури что ли опять поехать? Может, она бы что подсказала? А Шуга сейчас с Джинни, этой напористой, круглолицей и задиристой девчонкой, чей первый поцелуй он сорвал. Нет, никуда не хочется, тем более руля нет, надо будет такси заказывать. Хоть одну ночь нужно провести дома, изумив тем в край семью. Он и так умеет, взять, да непредсказуемо стать милым, показательным сыном. Надолго ли его хватит? Всё зависит от того, сколько ещё ломаться собирается Юна.

Прогуляв в “Lotte World”*** больше двух часов, сожалея, что время несется так быстро, Шуга, не бравший за руку или под руку Джинни – не расхрабрился на это – привёз её в своё любимое недорогое кафе, где они всегда с пацанами и зависали. Сестра Рэпмона была в восторге от прогулки, от аттракционов, от комнаты смеха, от комнаты страха и вообще от всего вечера. Да и когда бы она не была такой жизнерадостной, вдохновленной, воодушевленной, болтающей без умолку от переполняющих эмоций, подпрыгивающей на месте, когда придумывала, куда можно пойти ещё. А с каким удовольствием она каталась в кабриолете! Попросив Шугу сделать два круга по городу, прежде чем они осядут в кафе, она включала погромче музыку и наслаждалась видами зажигающегося огнями Сеула. Фиолетово-розовые волосы развевались на ветру, и парень с усилием не отвлекался от дороги. Хотелось присоединиться к её веселью, озираться по сторонам и хохотать на ровном месте – просто так, потому что было так здорово, так беззаботно! Не то детство, не то юность играли в одном мягком месте. Душа требовала безумств, и самым безумным, что мог себе представить Юнги, был бы поцелуй Джинни или предложение ей встречаться. Нет, это невозможно! Она не его круга, он ей не ровня. Пусть и хороший, но он бандит, куда ему напрашиваться к домашней девочке в женихи? Они друзья. То, что они вот так запросто могут провести вместе вечер – это великолепно! Хотеть большего просто глупо. В любом случае, сначала надо спросить разрешения у Намджуна, обсудить с ним это, чтобы не возникло конфликта от непонимания.

- Классная погода, - кивала в такт напеваемой про себя песне Джинни, потягивая через трубочку молочный коктейль. – Жаль, что меня контролируют и просят домой не позже одиннадцати возвращаться. - Шуга посмотрел на дисплей мобильника. Половина. – Я бы хотела целую ночь гулять! Ночью в городе куда интереснее.

- Да, это точно, - протянул Юнги, фантазируя, как они могли бы бродить по кварталам, целуясь на пересечении каждого переулка, разглядывать украшенные яркими лампочками витрины центральных магазинов, заходить в круглосуточные забегаловки, перекусывать жарящимися под носом кусочками говядины, или сладостями, если после полуночи где-нибудь ещё продают приличные пирожные; как она бы шагала по линии бордюра, а он поддерживал её за руку, чтобы не оступилась. Но вдруг понял, что подбивает её на не лучший поступок, и противоречиво протянул: - Но ничего особенного.

- Тебе приелось это, так и говоришь. Ты самостоятельный и наверняка Сеул вдоль и поперек в любое время суток видел.

- Ну да, - мельком вспомнил себя Шуга в восемнадцать, девятнадцать и даже двадцать лет. Искатель приключений, наивный дурак, приехавший из провинции «покорять столицу». Как грустно всё могло бы закончиться тогда, не найди он спасения в буддийском монастыре, куда едва донес ноги, спасаясь от опасных и властных типов, которые хотели пустить его в расход, просто потому, что он показался одному козлу-извращенцу симпатичным и смазливым мальчиком. Цена независимости велика, а уж самостоятельность – это не пустой звук. Это не то, когда тебе не нужны ничьи советы или когда ты можешь заработать деньги на еду и жильё. Самостоятельность в большом городе – это когда ты выкрутишься из передряг, если в них попадешь, а ещё лучше, если тебя постесняются трогать и обижать, потому что знают, ты пуд соли съел и уже не желторотый птенец, чтобы терпеть какие-либо выходки. Шум второй раз привлек его внимание. Сначала он проигнорировал его, но теперь почему-то повернулся на раздражитель. К официантке, которую он уже запомнил и с которой здоровался, приставали, пока лишь на словах, два подвыпивших парня, позволяя себе сально и неприятно для девушки шутить. Стараясь игнорировать их, она принесла им ещё по кружке пива, сообщив, что кафе вот-вот закроется, так что больше заказы не принимаются. Это вызвало более громкие возмущения, на которые и обратил внимание Шуга. Бедняжка, приходится же работать со всяким сбродом! Чего только не навидаешься. Как он её понимал!

- Ненавижу пьяных, - сморщила нос Джинни, проследив за взглядом и ходом мыслей друга. Между собой те два нетрезвых индивида употребляли мат, и Шуга понял, что надо уводить отсюда спутницу, потому что это не для её ушей. Тем более, всё равно пора уже возвращать её домой, чтобы не поругали их за пренебрежение правилами.

- Можно счет?! – окликнул Юнги Хану, подняв руку, и она, воспользовавшись этим, поскорее отошла от столика, где с ней грязно и неумело флиртовали.

- Одну минуту!

- Напиваться до скотского состояния – это отвратительно, - подтвердил Шуга слова Джинни. – Не вижу в этом никакого удовольствия. Так, немного выпить для настроения – это одно…

- А где сегодня Хоуп? Почему ты на его машине? – под конец не выдержала девчонка, задав интересующий её вопрос. Она сразу поняла, чей это Феррари, но как-то в походах по развлечениям было не до того.

- У него сегодня день здоровья, - улыбнулся Шуга, не углубляясь в конкретику. Пусть тот и посетил тренажерку и боевой клуб, но он так же посещал бордель, поэтому в целом это выглядит как некое совмещение плюсов и минусов. Хотя секс Шуга минусом вовсе не считал, но услуги проституток, без плохого отношения лично к ним, казались ему несколько недостойными, что ли. Не его, в частности, а этого мира, человечества. Почему нельзя было создать всё немного по-другому? Почему нужно продавать своё тело? Так недолго и до души дойти. И дело вовсе не в том, что у Шуги на хороших проституток денег не было, поэтому он невзлюбил их за свою ущербность, нет. Когда парень ухаживал за какой-нибудь девчонкой, знакомился и приглашал куда-то, он мог вытряхнуть все деньги до гроша, оплачивая, угощая, мог остаться без воны, но сделать девушке приятное. Но именно давать деньги за секс, как за товар – это ему не по нутру. Не такой он, чтоб без какой-нибудь хоть малюсенькой симпатии лечь в постель, тащить кого-то в койку, зная, что всё в ней будет лицемерием. Два мутных типа вновь загалдели, вырывая из раздумий. Хана принесла счет. Шуга стал расплачиваться, думая о том, сейчас произнести что-то важное для себя, или у подъезда, когда доставит Джинни до дома и проводит до двери? Сказать-то надо, попытаться предложить… а вдруг удача улыбнется? Вдруг и он ей нравится? Она ведь не отказывается проводить с ним вечера… Или нет, сначала всё-таки пройти отборочный тур у Намджуна?

- Уберите руки! – воскликнула Хана и Шуга, обернувшись в который раз, увидел, как она забирала пустой стакан, но ближний к ней парняга взял её за запястье, пытаясь притянуть к себе и облапать. Дергавшаяся официантка выронила стеклянную кружку и Сахарный со стороны пронаблюдал, как она разлетелась вдребезги по плиткам. Кафе было простеньким, летним, и охраны в нём не было, только ещё одна официантка и женщина-администратор (она же бармен), которые не решились вмешаться в конфликт: два крепких представителя мужского пола вызывали здоровые опасения. Понимая, что помощи ждать неоткуда, Шуга поднялся, поскольку не отпущенная Хана всё ещё трепыхалась в цепкой лапе навязчивого клиента-поклонника.

- Ты не слышал? – борзо крикнул Шуга, скрипнув ножками своего стула по полу, когда резко встал. Расправив плечи и хрустнув шеей в привычке разминаться по-боксерски перед боем, он ступил вперед. – Руки убрал, тебе сказали! – несмотря на то, что на него посмотрели, как на петушащегося воробышка, Хану всё-таки отпустили, и она отступила, прижав к груди поднос, как щит.

- Юнги… - предостерегающе позвала сзади Джинни.

- Ты что-то сказал? – развернулся вместе с пластиковым стулом выпивший детина, недоумевающий, как это кто-то посмел нарушить его отдых? Своим мизерным объемом серого вещества он искренне полагал, что никому не мешает, как часто это бывает с людьми, выросшими в определенном сословии торгашества, чернорабочих, уголовников и бездельников. Они хамят, шумят и пихаются, лезут без очереди и наступают на ноги, не замечая за собой никаких недостатков и полагая, что весь мир такой, чего ж тут возмущаться?

- А ты чего-то не слышал? – хмыкнул Шуга. Парень поднялся, а за ним и его приятель. Они были несколько выше Юнги, и это заставило их развеселиться, неимоверно наслаждаясь преимуществом роста.

- Ничего не слышал, а ты что-то говорил? Говори громче, снизу долго долетают звуки. - Сжав кулаки, Юнги сурово посмотрел на одного, затем другого. Щерящиеся от предвкушения легкой победы, они понятия не имели, что у мелковатого с виду молодого человека третий тан тхэквондо и несколько лет спецподготовки. Два соперника даже превосходящей весовой категории – это пять-десять минут их мучений и вся оставшаяся жизнь для их же унижения, там уж на сколько памяти хватит. Или оставить? Хотелось проучить, чтоб не возвращались больше и не трогали Хану.

- Говорят, глохнут от онанизма. Ты поэтому такой агрессивный – бабы не дают? – усмешкой сверкнул Шуга и, улицезрев, как налились кровью и бешенством глаза оскорбленного болвана, приготовился к нападению и защите. Схватив со столика бутылку пива, нечестный противник разбил её о край, образовав колюще-режущее оружие.

- Я тебя урою, мелкий гад! – гаркнул парень и попер на Юнги, пока его соратник обходил с другого бока.