Страница 7 из 18
– Это ж Руссо-Балт, Спиря! Смотри! – догадался Егорка.
На капоте и в самом деле издалека был заметен двуглавый орёл. Из машины вышли двое очень крепких мужчин в тёплых кожаных куртках, а вслед за ними появился третий. Он приковал внимание мальчишек едва ли не больше, чем машина: в шляпе и шубе с высоким меховым воротником, а в руке трость. И хоть лица его в тени от шляпы совсем не было видно, одна походка его выдавала в нём человека, привыкшего повелевать.
Важный джентльмен неспешно скрылся в здании, оставив одного из телохранителей на входе.
Спиря с Егоркой напрочь забыли о школе. Да и как о ней было думать, когда такое происходит! Они очень старались не кричать от одновременных восторга и страха, а только разгорячённо шептали друг другу версии происходящего.
Но не успели они толком обсудить ни Руссо-Балт, ни человека в шляпе, как глазастый Егорка заметил, что прибыл ещё один участник этих странных, но увлекательных событий.
Тихо и почти незаметно вдали за главным зданием мануфактуры промелькнули тускло горящие фары. Однако третья машина в круге света перед входом так и не появилась. Вместо этого через пару минут из-за угла здания выскользнула какая-то тень, которая стала медленно двигаться к тому из телохранителей, что остался на улице.
Егорка чуть было не крикнул тому «Берегись!» и даже вскинул руку, показывая, кого беречься, но смекалистый Спиря успел крепко зажать ему рот, шепча: «Молчи, дурак! Тут какая-то заварушка пошла, не видишь!».
Тем временем тень подобралась к краю освещённого участка и в несколько прыжков достала переминающегося с ноги на ногу угрюмого телохранителя. Тень оказалась невысоким мужчиной среднего роста с незапоминающимся лицом. Одет он был в серую форму неизвестных мальчишкам войск и двигался теперь со скоростью молнии.
Телохранитель успел услышать звук прыжков и даже развернуться, вскидывая пистолет. Но это не помогло. Нападавший одним мягким текучим движением поднырнул под вскинутую руку, схватившись за неё, едва заметно повернул – и через долю секунды телохранитель вскрикнул, а пистолет оказался в снегу, так и не выстрелив. А в следующую секунду гость в серой форме развернулся к противнику лицом, и горе-часовой получил короткую, но очень точную серию ударов, от которой медленно осел в снег и отключился.
Убедившись в недвижимости врага, посетитель в сером коротко осмотрелся, увидел две стоявшие рядом машины и, пригнувшись, по очереди обежал каждую из них по кругу. Закончив, он заприметил инженерную будку недалеко от главного здания и бесшумно скрылся в ней.
А ещё через полминуты представление для Егорки и Спири закончилось: на всей территории мануфактуры вдруг погас свет, потом скрипнула входная дверь склада, а после стало совсем темно и тихо.
Сознание возвращалось к Славе по дороге не раз. Но его похитители каждый раз прикладывали к его лицу какую-то пахучую тряпку – и Слава моментально проваливался обратно в забытье. Он только успевал услышать какие-то голоса и шум дороги. Похоже, его куда-то везли.
Когда сознание вернулось окончательно, Слава был этому не рад: голова раскалывалась от боли, затёкшие, стянутые каким-то шнуром конечности плохо слушались. Да ещё и на голове обнаружился мешок, а во рту – туго затянутая вокруг головы тряпка. Мешок этот был пылен и несвеж, однако неплохо пропускал звуки и даже какой-то сильно приглушённый свет.
Слава ощупал шнур на руках и ногах – толстый и мягкий. Путы были тугими, но завязанными, похоже, наспех. Такие узлы дядька Митяй из докерских десятских развязывал на спор раньше, чем догорала спичка… Но Славе интуиция нашёптывала и даже вопила о том, что именно сейчас стоит лежать недвижно и самому прикинуться мешком.
На первую пору он решил попробовать разобраться, где оказался. И одних только звуков ему было пока предостаточно. Во-первых, он слышал мерный гул вентиляции, вроде как в том старом цеху, где ему по молодости пришлось с год работать. Во-вторых, словно бы недалеко за стенкой, слышалась перебранка каких-то мужчин. Ну или не перебранка, а беседа, только вот очень странная…
– Он точно телегу на нас катать хотел! Да если б не я, то следак бы уже шило в стенку и на боковую! – визгливо оправдывался кто-то сильно испуганный, в ком Слава после некоторого сомнения узнал Пашу.
– А если проверим? – прервал его стенания голос с изрядным акцентом.
– Мне землю из горшка с цветами есть? Ихние ксивы это были! Ихние!
– Друзья мои, довольно праздной болтовни, – произнёс кто-то третий негромко, но так, что склока как-то сразу прекратилась. – Я услышал достаточно.
– Но ведь деньги…
– Уймитесь, друг мой! Уж не воображаете ли Вы, что беседуете сейчас с наркобароном? Полно! То, что мы оказали вам честь покровительством, вовсе не означает, что мы одобряем ваш мерзкий бизнес. И из вашего отчёта не уяснил я одного: чего ради вы доставили несчастного сюда? И, главное, чего ради сюда пришлось приезжать мне?
– За остальными хацами следят. А здесь можно…
Как оказалось, здесь тоже было нельзя. Не дав консилиуму договорить (и, судя по всему, решить судьбу незадачливого Славы), погас свет. За стенкой сразу же началась какая-то кутерьма, которую было слышно плохо, потому как вытяжки всё ещё гудели. А через минуту вдруг раздались выстрелы.
Тут-то Слава на свой страх и риск, одним лишь жгучим желанием бегства развязал путы и стянул с себя ненавистный мешок. Пригодились-таки ему докерские уроки! А после этого, едва перебирая ногами, стал на полусогнутых ощупью пробираться через темноту…
Спасший его Алекс оказался прав, и погони за ними не обнаружилось. Однако по настоянию всё того же Алекса начало новой недели Слава встретил в какой-то недорогой квартире, сыскавшейся на таких задворках Петрограда, что даже Славе они были в диковинку. На двадцатом этаже, в неполную сотню аршин, состоящая лишь из спальни, прихожей и столовой, она сдавалась в наём без лишних проволочек, но зато и меблирована была… Впрочем, Слава за все тридцать восемь лет в другой меблировке и не живал, так что на новые условия не жаловался вовсе.
Посуда была несвежей, но Слава, привычный к такой работе, споро её перемыл. Ванная с уборной функционировали исправно, чем после мануфактурного плена с радостью воспользовался. Оставалось лишь наполнить холодильный шкаф продуктами, для чего достаточно было вызвать рассыльного… Но Алекс делать это настрого запретил и сам сходил в ближайшую бакалею.
Вопросы с Надей новоиспечённый майор тоже взялся уладить самолично, для чего телефонировал ей в Славином присутствии с имевшегося в квартире аппарата. Впрочем, говорил Алексей Климентович при этом не много, а всё больше слушал, силясь лишь изредка вставить какие-то оправдания. Через добрую четверть часа изрядно побагровевший за время диалога майор закончил разговор и коротко сообщил другу о том, что супруга-де дала согласие на пару дней отлучки.
Сказавшись на работе больным, Слава поутру закусывал поздним завтраком из той снеди, что принёс с собой Алекс. Сам Алекс сидел за тем же столом и жевал сыр с оливками без особого аппетита – чему, быть может, до известной степени способствовало неудержимое стремление Славы поделиться всеми подробностями своего пленения, и рассказать о том прямо с набитым ртом.
– По-русски… Истинная правда, по-русски! И говорил, прямо как баре. Даже не баре… Не знаю, как это и передать-то. Так вот даже ты не говоришь.
– И что же он говорил?
– Говорил, что его-де зазря на этот склад вызвали. Да и меня зря притащили.
– Это так баре говорили?
– Нет, барин говорил по-манерному. А портовым образом перед ним отчитывался Пашка-прохвост. В конторе-то он так не собачится, сдерживает себя… То есть я его самого не видел, если честно, но готов поклясться, что это он!
– Верю.
– То есть ты видел его?
– Не видел, но раз ты говоришь… Да и в любом случае, ту мануфактуру уже вдоль и поперёк прочёсывают мои коллеги. Так что если Павел твой и впрямь там был, то узнают это скоро.