Страница 96 из 113
– О чем ты, девица? – подал голос один из спутников Арида, облизывая пересохшие губы. – Мариська пропала, ее разбойники увели и наверняка в рабство продали. Зачем ее названному дядьке убивать? Они ж с Илкой были как братья, только не по крови.
– Воспоминаниям этой мрази я верю больше, чем той истории, которую он рассказал, – прорычала Лисица, понимая, что не в силах контролировать эмоции.
– Чародейка! – ахнули позади. – Так вот кто Илкисана сгубил! Маг! Бейте их!
Анобиан хмыкнул, драка началась раньше, чем он ожидал.
Наемники, наблюдающие за началом ссоры из-за своего стола, побросали ложки и кружки, схватились за мечи. Трактирщик, уже наученный горьким опытом, сидел под стойкой. Девочек-разносчиц тоже видно не было. Лишь трое путников в запыленной одежде против десятка крепких подтянутых наемников и семерки купцов. Последние вступать в бой не спешили, ножи и палки, приточенные к поясу, не доставали.
Шаман Клана Алого Дракона не стал ждать. Выхватив меч, он кинулся вперед. Клинок лишь несколько раз рассек со свистом воздух, а трое из десяти уже лежали на полу, раскинув руки.
– Амартас, принимай жертву! – закричал Анобиан и растянул губы в хищной усмешке.
Наемники переглянулись, но оружие не спрятали. Им платили за выполнение приказов и защиту купцов.
Даяна все еще стояла на месте, рядом застыл истуканом Лонаф. Оба смотрели на Арида, который и не думал бежать или вступать в бой. Маг потянулся невидимыми нитями к разуму девушки, хотел узнать, что такого она увидела, но наткнулся на непреодолимую стену.
Анобиан радовался тому, что всех наемников оставили ему. Он приносил жертвы своему богу, каждый раз, как клинок высекал веер карминовых капель.
Лорд Авэирн накинул на парня несложное защитное заклинание, но оно ему было без надобности. Все раны затягивались на теле в ту же секунду, как были нанесены.
Когда под сапогами начало противно хлюпать от крови, Даяна медленно двинулась вперед. Анобиан расправлялся с остатками наемников, а Лонаф так и не сдвинулся с места.
Лисица миновала брата, купцов. Правая рука была прижата к груди. Именно на искалеченную конечность смотрел Арид, когда названная дочь Илкисана приближалась к нему.
Никто ей не помешал, никто не стал на пути.
Девушка остановилась в шаге от мужчины, левая рука была опущена:
– Что ты сделал с телом моей названой сестры?
От рыка, который шел из глотки Даяны, вздрогнули все. Но купцы не спешили вступаться за собрата, а наемники уже были не в состоянии это сделать.
Арид пятился. В его глазах стоял страх. Но Лисица не обманулась, перед глазами стояло его лицо из воспоминания, тогда он не боялся. Он знал, что делал.
Она ударила ногой. Купец охнул, сложился пополам и отлетел к столу. С грохотом проломив столешницу, мужик упал на пол. Застонав, Арид перевернулся на живот, пытаясь встать.
Следующий удар пришелся по ребрам.
– Ты бил ее, – тихо сказала Даяна, но ее услышали все. – А потом задушил, чтобы не кричала.
Кто-то за ее спиной охнул.
Лисица ударила с носка в пах:
– Ты думал не тем местом. Ты убил дочь друга!
Лонаф остановился позади девушки, молчал.
– Что ты сделал с телом Мариськи? – на этой фразе она себя сдержала и не ударила.
Анобиан стоял между сестрой и купцами, сложив руки на груди. Меч торчал из деревянного пола у его ног.
Арид сел, сплюнул кровь и поднял взгляд на Даяну:
– Сжег.
Тот купец, который в самом начале попытался образумить девушку, схватился за сердце и медленно осел на пол.
– Мразь! – бородач вновь оказался в лежачем положении, кашлял.
– А что ты хотела? – голос Арида хрипел. – Чтобы я закопал ее под яблоней и венок положил?
Лонаф знал, что за этим последует. И не ошибся.
Она в мгновение ока оказалась рядом, пинком перевернула купца на спину и всадила когти в горло.
– Я проклинаю твою душу и отдаю своей богине, как жертву. Ты никогда не обретешь покоя, – это были последние слова, которые он услышал перед смертью.
Трое всадников покачивались в седлах, лошади брели медленным шагом, иногда спотыкались. Света от звезд было мало, а половина луны пряталась за пушистыми черными тучами, сулящими дождь.
Остаться в таверне после произошедшего не получилось. Но Анобиан вытребовал деньги, уплаченные за две комнаты, и держался только за эту мысль. По его мнению, теплая постель была бы в сто крат лучше, но приходилось дремать на ходу.