Тропою возмездия

– Прошу меня простить, но не мог бы ты ответить на один мой вопрос?

Парень хмыкнул, склонив голову вбок, а потом кивнул головой.

– Меня интересует эта картина, что на ней изображено?

Брат смерил взглядом Даяну, потом посмотрел на картину.

– Кто ты и откуда, если не знаешь о битве, произошедшей в Гунале год назад? Об этом все слышали и знают.

– Я раб гостя твоего хозяина.

– И ты так беспечно разгуливаешь по замку? – нахмурился парень. – Это небезопасно, знаешь ли.

– Знаю, – Лисица смотрела в темно-карие глаза и пыталась отыскать в них хотя бы надежду на вызволение. Что-нибудь, за что она могла бы зацепиться. – Ты помнишь свое имя?

Парень вздрогнул и покачал головой. Но это была ложь.

– А я помню. Меня зовут Даяна, – пошла в наступление Омицида Хисы. – Помню наш дом, родных и богов. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю, выходец из Клана Алого Дракона?

Он вздрогнул словно от пощечины. Черты лица обострились.

– Кто ты такая? – он шипел и от этого звука девушке стало не по себе. – Не бредь старые раны. Я забыл все то, что вспомнил. Оно мешало мне.

– Назови свое имя, – не сдавалась Лисица. – Сейчас же!

– Я могу позвать стражу, – прищурившись, сказал Омицида Эладана. – Они даже разбираться не будут. Ты будешь распята на мечах, а твоего хозяина повесят.

– Ты никого не позовешь, – покачала головой девушка, и сама верила своим словам.

– Почему же?

– Потому что сейчас у тебя такое чувство, будто ты знаешь меня очень давно. Ведь так?

Парень молчал, буравил ее взглядом. Но молчал.

– А Амартас к тебе являлся, но ты ему не поверил.

Раб императора сохранил лицо, ни один мускул не дрогнул. Но Даяна знала, что попала в цель.

– Уходи, – его голос ударил плетью. – Обман и ничего более. Иллюзия, насланная больным воображением и мечтами. Я не знаю откуда тебе это известно, но ничего не изменить. Я раб и останусь им на всю жизнь. Наш мир мертв, Даяна, кем бы ты ни была.

Он хотел еще что-то сказать, но не успел. Картинная галерея оказалась тем еще проходным двором. Но в этот раз Лисица не обрадовалась человеку, который направлялся к ним. Это был сам герцог Авэирн без спутников и охраны.

Мужчина поравнялся с рабами и, фыркнув, бросил:

– Отребье.

– Повтори это еще раз, глядя мне в глаза, – Даяна даже не сразу поняла, что произнесла это она.

«Я перестаю дружить с головой и эмоциями, – одернула себя девушка. – Это началось после срыва сигиллы. Я очеловечиваюсь».

– Шавка, которая рассорила меня с родным сыном, решила потявкать? Давай громче, я хочу послушать!

Лисица скрипнула зубами. В памяти всплыл Вартер, который обращался к ней точно так же.

«Только он сдох! – вопил внутренний голос. – Он сдох!»

– Еще одно слово в сторону женщины, – открыл рот рыжеволосый парень, – и я донесу эту информацию до хозяина.

– Читай по губам, – фыркнул герцог. – Она рабыня. Я могу прямо здесь убить вас обоих, а потом приказать своим псам отыметь трупы и сожрать. И никто мне ничего не сделает! Потому что вы не люди. Уяснил, сопляк?

Парень сделал только шаг в его направлении, а Авэирн поставил вокруг себя магический щит, который плюнул в Омициду Эладана молнией. Разряд не попал в цель, прожег дыру в зеленой дорожке, завоняло паленым.

– Сомневаюсь, что император обрадуется, если его личный раб падет от рук вассала, – усмехнулась Даяна, наблюдая за реакцией обоих мужчин. – Или многоуважаемый герцог не признал Омициду Эладана?

Авэирн отступил на шаг, прожигая в Лисице взглядом дыру. А в галерею вошла невысокая темноволосая девушка. На левом плече виднелась сигилла раба, в руках она несла стопку чистого белья. Она шла быстро, практически бежала, смотрела в пол.

– Стой! – герцог цапнул ее за руку.

Рабыня вздрогнула, подняла взгляд на мужчину.

Покрытый мелкой щетиной подбородок и толстые губы были последним что она увидела. Яркая белая вспышка пронзила женское тело, деформируя и ломая кости. Девушка даже не успела вскрикнуть. Бесформенное тело упало на пол, одежда и простыни дымились.

Даяна понимала, что не успела вмешаться. Не ожидала такого поворота. Вновь стала виновником смерти.

– Ты будешь следующей! – рыкнул мужчина и медленно покинул картинную галерею.

– Жаль ее, – вздохнул Омицида Эладана, отводя взгляд в сторону.