Страница 63 из 113
– Лорд Авэирн, позвольте провести вас в выделенные покои, – поклонившись, отчеканил он. – Вам просили передать, что аудиенция назначена на завтра, а сегодня вам великодушно предлагают отдохнуть после длинной дороги.
– Благодарю, – коротко кивнул Лонаф, передавая суму с личными вещами Даяне.
Лисица покорно приняла вещи того, кто на людях был ее хозяином и направилась следом. Шли долго, поднимались по широким лестницам, миновали огромные залы и проходили по виляющим коридорам. Внутренне убранство замка было настолько вычурным и богатым, что от блеска и яркости вскоре заболели глаза.
Мальчишка остановился у небольшой двустворчатой двери и, повернувшись лицом к гостям Императора, поклонился:
– Это ваши покои, лорд Авэирн. Вас пригласят к ужину.
Лонаф не ответил, обогнул мальчишку, и толкнул дверь. Даяна зашла следом и усмехнулась. Её спутника поселили в комнату, рассчитанную не на самого желанного гостя. Светло-желтый ковер, укрывающий каменный пол, местами выцвел и протерся. Камин, расположившийся у дальней стены, казалось не видел трубочиста более десяти лет, а длинный диван с искусно вырезанными ножками был покрыт толстым слоем пыли.
Это и вся мебель, которая поместилась в небольшую комнату. И только потом Лисица заметила дверь за камином, ведущую в спальню. Мужчина не стал задерживаться и первым толкнул ее. Спальня оказалась еще меньше, но выглядела лучше. Пол покрывала темно-коричневая шкура медведя, на окнах висели длинные плотные шторы бежевого цвета. Им в тон был подобран балдахин для широкой кровати, занимавшей практически все свободное место. В углу ютилась небольшая угловая тумба из темного дерева.
Даяна поставила две сумы у окна и скинула с себя иллюзию.
– Что-то тебя тут не сильно рады видеть, – усмехнулась девушка, перестав корчить из себя рабыню.
– Еще бы, – наморщил нос Лонаф. – Я ведь разругался с вассалом нашего императора. Сюзерен привык поддерживать своих союзников, а я практически в открытую выступил против правил этого мира. Но ты спасла ситуацию.
– Я? – приподняла левую, расчерченную шрамом, бровь Лисица. – Потому что выступила в роли рабыни?
– Да, – мужчина сел на край кровати и с удовольствием вытянул ноги в высоких запыленных сапогах. – Видимо, потому тебя и поселили рядом со мной, а могли отправить спать в нижние помещения, в которых живут все рабы.
– Или причина в другом, – Даяна шагнула к мужчине.
– И в чем же? – он усмехнулся, поднял взгляд, скользнув им по женскому телу.
– Ты ведь назвал меня своей наложницей, – она толкнула его на кровать и в мгновение оказалась сверху. – Они просто не могли отказать тебе. Так?
– Так, – Лонаф больше не улыбался, он чувствовал, как во внутреннюю часть бедра впиваются кончики когтей из сарандана. – Кралечка, это не самый лучший способ понравиться мужчине, убери оружие.
– Правда? – она склонилась над спутником, мазнув длинными рыжими локонами по лицу. – А мне казалось, что именно это тебе и нравится.
– С чего бы это? – Лонаф приподнялся на локтях, сокращая расстояние между ними.
Даяна не отшатнулась, на лице появилась хитрая ухмылка.
– Но ты ведь возбудился, когда клинок меча царапал тебе глотку в шахтах.
– Кралечка, это называется страх, и он действует похлеще всяких афродизиаков.
– Пояснишь? – когти скользнули вверх, но штанину не порвали.
– Когда смерть дышит в спину, организм спешит оставить потомков, – пожал плечами мужчина, а потом перехватил левое запястье и убрал от паха. – Если захочешь продолжить, то когти лучше спрятать.
Лисица тряхнула рыжими волосами и деактивировала браслет:
– Не будь ты таким наглецом, я бы подумала. А так, отказываю.
Она перекатилась на бок и встала на ноги, поправляя задранную безрукавку.
– Ну что за женщина, – вздохнул Лонаф, падая на подушки. – Как обнадежить, так запросто, а как завершить начатое – так «отказано».
Даяна пропустила эту реплику мимо ушей и, подойдя к окну, открыла шторы, впуская косые лучи солнца. Они алым светом врывались в помещение, словно заливали кровью, предвещали беду.
Окно выходило на город. Высокие стены закрывали часть обзора, но оставшегося девушке хватало. Отсюда центр Анковы был как на ладони. Люди сновали по улицам, словно маленькие назойливые насекомые, поднимался дым от мастерских, а воздух был черным от грязи. И ни одного дерева или куста. Лишь серый и черный цвета. И с каждой секундой ей казалось, что весь мир преобразился, и больше нет ничего кроме мрака и серости.
Лонаф встал с кровати, подошел к девушке со спины и положил ей руку на правое плечо: