Страница 4 из 222
Разбудил Розу зычный голос проводницы, объявлявшей, что скоро Харьков, а, значит, туалеты закроются. Перед тем, как пограничники вошли проверять документы, Роза успела почистить зубы и умыться, не касаясь глаз, чтобы не смыть косметику и не остаться ненакрашенной.
Шел девятый час утра, женщины бодро переговаривались между собой, позабыв вчерашние церемонии, а Михаил, по-прежнему, дрых, и проспал бы еще немало времени, если бы вошедшие в купе украинские пограничники не потребовали у него документы.
Никакие уговоры матери не трогать драгоценного сыночка не подействовали, Его бесцеремонно растолкали и предложили показать паспорт и вещи. Вещей у него не было, это показалось пограничникам подозрительным. Они отстали от него только после того, как его мама убедила их, что везут они с сыном с похорон бабушки только старый ковер и небольшую сумку с продуктами.
Но стоило пограничникам выйти из купе, парень быстро влез в кроссовки и, не зашнуровывая их, унесся из купе пулей.
Роза тоже вышла в коридор и стала смотреть в окно. Она порадовалась, что платье на ней из тонкого трикотина, поэтому оно не измялось, а ведь она провела в нем всю ночь. Оно было синее, в мелкий белый горошек, с пышной, немного удлиненной сзади юбкой ниже колен, с открытой спиной и спадающим на нее с шеи мягким большим бантом. Синие, в тон платья, тонкого плетения босоножки на высоком каблуке казались невесомыми, придавая воздушную легкость походке Розы, и ей иногда казалось, что в них она не идет по земле, а летит над ней.
Из тамбура появился Михаил. Быстрым шагом, не обратив на свою молодую соседку по купе никакого внимания, он пронесся мимо нее и громко спросил у проводницы, подметающей ковер в проходе вагона:
- Туалет скоро откроется?
- Как поедем, так и откроется, - бесстрастным голосом ответила проводница.
- А поедем когда? – раздраженно уточнил Миша.
- О, это нескоро. В шестом вагоне что-то серьезное с колесами, так что стоять будем еще часа два-три.
- Ничего себе! Так долго? – недоверчиво переспросил девушку Михаил. Та строго поддакнула. Она, хоть была молода, одним видом отутюженной железнодорожной формы внушала безусловное доверие.
Михаил, по-прежнему не обращая никакого внимания на Розу, открыл дверь в купе и сказал Светлане:
- Мам, я на вокзал отлучусь, проводница говорит, что поезд еще три часа простоит. Сломалось там что-то, а мне в туалет надо. Я не задержусь, вы не волнуйтесь.
«Мать на «вы» называет, деревня. В туалет ему приспичило! Надо меньше пить, надо меньше пить», - ритмично пропела про себя Роза и решила, раз действительно поезд так долго будет стоять, тоже прогуляться на Харьковский вокзал, где она никогда не была, и поискать там в каком-нибудь киоске косметику, если, конечно, здесь есть что-нибудь приличное и оно продается за рубли, а не за гривны.
Захватив маленькую сумочку, она бросила последний взгляд на нижнюю полку, под которой остались в чемодане ее вещи и деньги, и вышла из вагона, никого об этом не предупредив.
Поезд, как оказалось, стоял на самой последней из чуть ли не десятка платформ и, чтобы добраться до здания вокзала, Роза спустилась в подземный переход. Она никуда не спешила, шла медленно, рассматривая цветную плитку под ногами. Добравшись до здания вокзала, она с удовольствием стала разглядывать всевозможные безделушки в ближайшем киоске, но даже спросить об их цене не успела, как вдруг ее кто-то решительно схватил за руку. Обернувшись от неожиданности, Роза увидела перед собой всклокоченного, растерянного Михаила, который с тревогой спросил у нее:
- Вы уже приехали или, как и я, отстали от поезда?
Она увидела на его лице одни только встревоженные, и от этого показавшиеся ей большими, ярко-голубые глаза. Не вполне поняв его вопрос, Роза быстро переспросила:
- Как это «отстали»?
- Значит, вы тоже! – с досадой взмахнул рукой парень и объяснил:
- Нашего поезда нет, он ушел!
- У-ше-ел?! – возглас Розы, казалось, эхом прогудел под куполом вокзала. Девушка в ужасе порывисто вцепилась в руку Михаила чуть выше локтя и, взволнованно стала его допрашивать:
- Ведь я сама слышала, как вам сказала проводница, что поезд простоит еще не меньше трех часов! Это шутка? Прикол? Вы меня обманываете? Или она сумасшедшая?! – Глаза Розы невольно наполнились слезами от ужаса. С ней здесь были только паспорт да сумочка. Все ее вещи и деньги остались в поезде! Даже путевка в дом отдыха лежала поверх вещей в чемодане!
Мысли, то короткие, то длинней, проносились в ее мозгу, словно молнии в небе грозовой ночью. Она не успевала ни одну из них распознать, заставить свое сознание остановить хоть одну, хоть одну зафиксировать, чтобы понять. Где-то в районе солнечного сплетения поселилась вполне ощутимая физическая боль. От этой боли и от обуявшего молодую девушку страха она заплакала, закрыв лицо руками. Заплакала навзрыд, не вспоминая больше о косметике, которую смоют слезы с ее лица.
- Не плачьте, пойдемте скорее в кассу, - Михаил взял девушку за руку и подошел с ней к билетной кассе. Немногочисленная очередь понимающе расступилась, когда парень объяснил, что с ними случилось. Но кассирша восприняла все весьма равнодушно, видимо такое происходило на ее памяти не один раз.