Страница 17 из 87
А Женька будто и не замечал ее около двери. Неторопливо стряхнул крошки с джинсов и рубашки, встал с кровати, разгладил вмятину после себя... И только потом направился к двери, прихватив пакет с тетрадками и ручкой. На Аню глаз от так и не поднял, даже чуть плечом не задел, проходя мимо.
До здания основного корпуса универа они дошли вместе. Вернее, она плелась рядом, стараясь успевать за Женькиными шагами. Ждать ее он точно не собирался. Наоборот, всем встречным давал понять, что к Ане не имеет никакого отношения. А ей всю дорогу так и хотелось треснуть его чем-нибудь тяжелым по голове. Каков гад! И ведь не получил же, чего хотел, но окружающим всем видом намекает, что повеселился на славу! Только сейчас Аня поймала себя на том, что ее сердце будто зачерствело. Все происходящее казалось сном, или чужой жизнью, за которой наблюдаешь со стороны. Она шагала, дышала, смотрела по сторонам, кивала знакомым, но не чувствовала ничего. Будто мир вокруг потерял краски, запахи и звуки, став пресно-серым.
Она почти бегом вскочила на выщербленные ступеньки выкрашенного в коричневый цвет здания с выступающим граненым фасадом и колоннами. Новенькие пластиковые окна били по глазам солнечным отражением. В одном из них Ане показался знакомый силуэт. Она попыталась разглядеть его, но тут сбоку на нее прыгнула Карина:
- Ну что у тебя там случилось? – Терпение – не ее добродетель. Но, обладая неуемным любопытством, она всегда умела держать накопленные секреты при себе.
- А где привет? – и тут с Ани спала пелена равнодушия. – Кариш! – бросилась она к подруге на шею, чувствуя, как бешено бьется сердце. – Столько всего случилось, столько произошло…
Но рассказать обо всем до занятий не получилось – слишком мало времени осталось до начала лекций. А расписывать все на бумажках, как они с Кариной обычно общались под монотонные голоса преподавателей, Ане не хотелось. Во-первых, записки могли попасть в посторонние руки, во-вторых, на бумаге сложно выразить чувства и ощутить поддержку. Поэтому излить душу удалось только на большой перемене, когда прочие студенты осаждали столовую.
Аня же с Кариной уединились в женском туалете, предварительно убедившись, что все кабинки пусты. Конечно, место не совсем подходящее для задушевных разговоров. Грязная раковина, служившая ленивым студенткам пепельницей, очи унитазов с разводами от следов чьей-то обуви, исписанный подоконник… Именно на нем они и уселись. Сейчас окружающая атмосфера не играла роли. Главное, чтобы их никто не услышал.
- Ничего себе! Прямо – мексиканский сериал! – Карина выслушала длинный монолог Ани, прерываемый вздохами, и нахмурилась, медленно качая головой. – А этот Женька твой – гаденыш редкостный! Зря я ему тогда пятьсот рублей одолжила…
- Он больше не мой, - угрюмо буркнула Аня.
За прошедшие две пары она во всей полноте ощутила собственную мнительность. Ей казалось, что окружающие знают, что произошло у них с Женькой, и теперь шепчутся по углам и противно хихикают. И это чувство не покидало потому, что однокурсники считали Аню задавакой – она редко тусовалась на студенческих попойках, так как не любила ужираться вдрызг, не сплетничала и всегда следила за собой. Поэтому, моральное падение «принцессы» - как окрестила ее Васька, наверняка, многих порадует.
- Да-а-а… - протянула подруга. – То, что сплетни поползут – стопроцентно, а вот если Женечка расскажет все в подробностях, а тем более приукрасит… Тогда держись, Анюта… - она ненадолго замолчала, а потом стукнула ладонью по подоконнику. - Блин! И ведь помочь ничем не могу!
- А чем тут поможешь?! Сама повела себя, как безмозглая, значит, заслужила! Буду терпеть, если что… А в Женькину честность я ни на грош не верю! Особенно после его утреннего игнора…
Разговор проблем не решил, но стало легче.
- Кобель… - подытожила Карина и спрыгнула с подоконника. – И куда ты теперь подашься?
- Домой, – твердо ответила Аня. – Останется мама с Сережей или нет – еще вопрос. И вообще – все это глупо было – скандалить, из дома убегать…
- Глупо? А как же – устрою ему Кузькину мать?
- И это – тоже. Может, он и впрямь - хороший парень, - Аня слукавила, произнося эти слова. Маминому Сергею она не верила, и его невинно-честным глазам – тоже. – А если нет, то я всегда смогу изменить свое мнение… и поведение – тоже!
Карина рассмеялась.
- Ну, ты в своем репертуаре!
Аня обняла подругу и подумала, что когда вернется домой - ни за что не сможет рассказать про Женьку маме. Потому что хоть он и гад, все равно его жалко. Одному Богу известно, что мама сделает, когда прознает, что какой-то мозгляк покусился на ее дочку. Представив, как она метелит Женьку, Аня усмехнулась про себя.
В аудиторию они вернулись почти под самый звонок. И тут случилось то, чего Аня боялась. Хуже всего, что сейчас по расписанию шли лекции Виктора Андреевича. Они с Кариной уже заняли привычные места в аудитории, когда перед ними нарисовалась Васька. Распущенные волосы зачесаны на одну сторону, широкие как у мальчишки плечи сгорблены, кривая ухмылка на лице. Смерив Аню едким взглядом, «Мисс вседозволенность» встала к однокурсникам вполоборота и нарочно громко произнесла: