Страница 16 из 87
- Жень, давай не сейчас, потом как-нибудь…
- Я тебе не нравлюсь? – он отстранился, уставился на нее, словно сканировал.
- Нравишься, иначе я не стала бы встречаться… Просто, еще не время… Я не готова, понимаешь? – Аня вымученно улыбнулась. По крайней мере, он перестал трогать ее «там».
- Понимаю, - лицо Женьки помрачнело, губы сжались. – Ты меня просто динамишь.
- Что? – Аня вытаращила глаза. Как такое вообще пришло ему в голову?
- Да все ребята говорят, что ты – динамо и кидалово. Только задницей можешь крутить, а как до дела – так в кусты!
- Не ожидала от тебя, - Анин голос задрожал, из глаз покатились слезы. Он и впрямь всегда был так учтив, внимателен, нежен, заботлив… А на самом деле думал только о сексе! Все-таки правильно, что она до сих пор никому не доверилась!
- А чего ты ждала? Что я буду на тебя слюни пускать и в кулачок дуть?! – но тут он осекся, словно налетел на невидимую стену. – Анют, ну не могу я спокойно спать, когда ты рядом сопишь! Пойми, рано или поздно придется это сделать, так почему не со мной? Или ты для принца бережешь?
Последнее было сказано с таким ожесточением и злостью, что Аня съежилась. Ей хотелось спрятаться, превратиться в горошину и закатиться под кровать.
- Я тебя прошу – не надо, - прошептала Аня и зажмурилась.
Она не надеялась, что Женька послушается, поэтому беспомощно ждала, когда все закончиться. По щекам продолжали лить слезы, плечи тряслись, ноги сжались, и теперь его ладонь больно впивалась в бедра. Она не знала, сколько прошло времени – оно застыло каплями холодного пота над ее губой, растворилось в монотонных шумах общаги. Ничего не происходило, будто никто и не собирался брать ее силой. Наконец, в комнате раздался приглушенный рык Женьки, а потом – шарканье его тапок по коридору.
Вернулся он через полчаса – мокрый, замотанный в полотенце, и злой. Не глядя на Аню, Женька плюхнулся на матрас и отвернулся к стене. А она продолжала давиться слезами и дрожать под одеялом, только не в его футболке, а в своих джинсах и блузке.
Глава 8
До утра Аня не сомкнула глаз. Ей все время казалось - стоит уснуть, как все повторится. Только теперь она содрогалась не от страха, а от смеха. Истерического приглушенного смеха сквозь слезы – оказалось, что ночью бояться надо было не чудовищ и оборотней, а собственного парня. А она-то, дура, действительно поверила, что он не такой, как все…
Если бы Аня могла – убежала бы из Женькиной комнаты, но тогда по универу поползли бы слухи… Пол-общаги вчера видело, как они заходят в обнимку в один из блоков. И скрыться под утро - значит, дать повод грязным языкам растаскивать пошлые слухи. Хотя… они все равно поползут… И о чем она думала?
Аня спохватилась – наверняка, после бессонной ночи видок у нее тот еще. Жалко, посмотреть не во что – в Женькиной комнате зеркал не обнаружилось. Она задумалась – стоит ли светиться в общажных коридорах? Хотя, куда деваться? Прийти растрепанной и заплаканной в универ ничем не лучше. Рассудив так, Аня отправилась в душевую – приводить себя в порядок. Навстречу то и дело попадались заспанные парни в трусах с полотенцами в руках. Кого-то она знала, других – видела впервые. Скорее всего, девушка помятого вида с красными заплаканными глазами их не удивила. Парни приветливо кивали, подмигивали, равнодушно скользили взглядом сквозь нее. Правда, в душевую Аню пропустили без очереди, но, захлопывая дверь, она уловила насмешливый шепот. Внутри похолодело, на душе стало гадко, словно облили помоями.
- Какая же ты идиотка! – произнесла Аня, разглядывая собственное отражение в узкой зеркальной полоске над раковиной. – Неужели мозгов больше ни на что не хватило, кроме как пойти ночевать к парню в университетскую общагу?!
Она вздохнула, подставила руки под льющуюся теплую воду. Пролитого не подымешь… И если уличную грязь легко смыть, то от навешанного товарищами-студентами «клейма» будет крайне трудно избавиться…
- Может, забудется? Пошумят чуть-чуть, пошепчутся и дело с концом? – пыталась Аня обнадежить сама себя.
Дождалась, когда вода нальется в ладони и плеснула в лицо. Сейчас она больше ничего не может сделать – только смыть следы ночного кошмара.
Когда Аня вернулась, Женька запихивал в рот бутерброды с толстыми кусками колбасы, прихлебывая дымящимся чаем. Пока она ходила в душевую, он успел одеться и заправить кровать, вернув на место матрас. Завтракал он с безразлично-каменным лицом, и даже бровью не повел, когда Аня вошла в комнату. Она подозревала, что это выражение Женька нацепил специально для нее, и от этого стало еще обиднее. Мало того, что руки распустил, так еще игнорит!
Вот только говорить Аня ничего не стала, напрашиваться на завтрак – тоже. Молча прислонилась к стене и принялась изучать потолок. Слезы опять запросились на глаза. Она даже разозлилась сама на себя за такую сопливость. Чуть что – сразу реветь! Мама, например, когда ее загоняют в угол, ведет себя жестко и решительно. По крайней мере, с чужими… Аня стиснула зубы, потом принялась покусывать верхнюю губу. «Ну уж фигушки! Женька ее слез больше не увидит… Да когда же этот козел, наконец, нажрется и соизволит пойти на занятия?!» - навязчивой мухой крутилось в голове.