Страница 16 из 31
Тем же летом в поселковой библиотеке Вера встретилась с Янеком. Она всегда любила читать и, хоть не получила хорошего образования, была очень начитана и разбиралась во многих вопросах, благодаря своему увлечению книгой.
В этот день на Вере был летний штапельный костюмчик, скомбинированный из желтой блузки с матросским воротничком, отороченным узорчатой полоской, а юбка была в складочку из таких же полосок на желтом фоне. В этом костюме Вера светилась, словно солнышко.
Янек в тот день надел не белый, а черный китель, однако, был от этого не менее красив, чем в их первую встречу. Увидев Веру, он больше ни на миг не отвел от нее своих огромных карих глаз, а обменяв книги, стал ждать Веру на лавочке в тени раскидистого дерева, чуть в стороне от входа в библиотеку.
Когда Вера вышла на крыльцо, Янек поднялся. То ли высокий рост красивого офицера, то ли тревожащее душу молодое волнение не позволило Вере пройти мимо, не заметив Янека.
Взгляды их встретились. Глаза Янека сверкали. Казалось, в них огонь, и он обжигал Веру. Молча, полуобернувшись к лавочке, Янек приглашающим жестом обеих рук подозвал Веру. Она подошла, и, поздоровавшись, села. Янек опустился рядом, полуобернулся к ней, опустив одно колено своих длинных ног почти до земли и Вере казалось, что он стоит перед ней на одном колене.
Засмущавшись, растерянная Вера молчала, но не молчал Янек:
- Верочка! Вера! Матка Боска! Как я рад нашей встрече! Теперь я знаю – это судьба! Я уже не надеялся, гнал от себя мысли о вас, ведь вы замужем! Вы ведь замужем? Ничего не изменилось?
- Нет, все по-прежнему. Почти все… - Вера не знала, как объяснить этому второй раз встреченному ею человеку, что муж ей по-прежнему изменяет, почти не говорит с ней, становится с каждым днем все более чужим и далеким, хотя они все так же живут вместе, в одном доме, и она лелеет его и ухаживает за ним…
- Верочка! Это судьба! Раз я встретил вас случайно, не ища этой встречи, да еще встретил так удачно – наедине, чтобы смог объяснить свои чувства, всю сложность обстоятельств, сжимающих меня тисками, значит, вы, Вера, мне посланы свыше самой судьбой.
Вера, я люблю вас! Люблю с того вечера, когда увидел вас впервые той странной метельной ночью, когда кто-то постучал в мое окно рукой в белой перчатке и позвал меня к вам – такой очаровательной, такой необычной, восхитительной женщине.
Любви к вам я сопротивлялся изо всех сил, зная, что вы замужем и я женат, но это непрошенное чувство оказалось сильнее моей воли, одолело мой разум, заставило меня подчиниться сердцу. Я понял, что ничего не смогу с собой поделать, не смогу не думать о вас днем и ночью, не смогу сопротивляться той силе, что тянет меня к вам неодолимо.
Я стал пытаться искать оправдание своим чувствам, стал мечтать о расторжении наших браков и совместной с вами жизни.
Ведь я женат, Вера, женат и у меня есть сын.
- Поймите, Янек, не надо мне ничего объяснять. Не заблуждайтесь на мой счет, я замужем и очень люблю своего мужа, а раз вы женаты, то я за вас очень рада. Берегите свою семью, тем более, у вас сын.
- Вера, выслушайте меня, прошу вас. Семья моя на материке, в Севастополе, где я закончил мореходку, и где последние перед отъездом годы я ощущал большую в отношении себя подозрительность и опасался слежки. Я надеялся, что здесь, «у черта на куличках», никому не будет никакого дела, что отец у меня поляк, а мама итальянка из Одессы, никто не заподозрит, что я шпион и работаю на иностранную разведку. Расчет мой оказался верным, во мне здесь ценят хорошего специалиста, дали жилье, хорошо платят и работа интересная. Но Лариса, жена моя, со мной в такую даль не поехала, рассчитывая, что, соскучившись, что я вернусь на юг, к ней, к сыну, к теплому ласковому морю и к ее матери – шумной и хлебосольной украинке. Конечно я скучаю, мне мой сын Василек во сне снится, но, как я могу вернуться, если там у нас уже многих арестовали, а за что, остается только догадываться, а уж мне в такой обстановке рассчитывать и вовсе не на что.
Вы поймите, Вера, хоть вас я полюбил сразу, в первую же минуту, когда даже не рассмотрел еще ваше лицо в метели, хотя я уже давно понял, что у вас с мужем отношения далеко не безоблачные, я хотел только одного – окружить вас своей заботой, согреть, помочь, сделать счастливой. И несмотря на все это, я долго избегал встреч с вами, ушел в море на полгода, чтобы подумать, проверить себя.
Но в окружении океана, в бессонные ночи вахты, на дежурствах и во сне вы, Вера, вставали передо мной каким-то фантастически притягательным факелом. Вы вспоминались мне то дрожащей, заблудившейся в пурге, протягивающей мне руки из сугроба, то видел я нас с вами кружащимися в вальсе, да так четко видел, что ощущал вашу руку в своей руке, кожей своей помнил мягкое тепло ткани вашего платья.
Как только вернулся, сразу написал письмо жене с просьбой простить и дать мне развод. Признался, что полюбил другую. Совсем недавно письмо отправил и вот эта неожиданная встреча, такая случайная, что я теперь уверен – это судьба!..
Вера слушала и молчала. Она каждой клеточкой своего существа трепетала, впитывая слова Янека о любви к ней.
Пусть это только слова, но как же восхитительно они звучали! Ведь Вере еще никто и никогда не говорил таких слов. Николай считал свою сдержанность в разговорах о любви само собой разумеющейся, а комсорг в далекой Воронцовке только читал ей стихи Маяковского.