Харита

 

- Я знала, я чувствовала, что у тебя не получается, что тебе трудно, - говорила Ася - Харита, прижавшись к его груди.

Его губы нащупали нежные лепестки ее алых губ, и весь мир поплыл, закружился в танце, а потом стал обретать новые очертания.

Они сидели на скамейке обнявшись, Виталий чувствовал ее тело, и их нельзя уже было разлучить. Пахло вкусным кофе, булочками с джемом.

- Перекусим? – вполголоса спросила Харита.

Они весело поднялись и отправились к буфету. Улыбка приветливой продавщицы - и вот они пьют вкуснейший капучино с теплыми свежими рогаликами, наполненными джемом.

Сам воздух и обстановка неуловимо менялись. Стало как-то уютно, стены казались новенькими, свежевыкрашенными, приветливыми. Сами они сидели за круглым удобным столиком на мягких стульях. Удивительно, но все собаки, мусор куда-то исчезли, будто помещение вокзала посетила строгая комиссия.

Харита весело рассказывала, как вчера Олегу сделали предложение касательно турне по стране, как он взволнованный примчался к ней ночью и сейчас усиленно готовится.

- Дай Бог удачи ему, - промолвил Виталий, улыбаясь. Он радовался, что они вдвоем, им хорошо, и никто им не мешает.

Он неторопливо рассказал о своих приключениях в Кожакаре.

Когда наконец-то все было выпито и съедено, они не хотели расставаться, а просто смотрели друг на друга, положив руки на руки.

- Ну что, попробуем еще раз? – спросила Харита, весело улыбаясь. – Может нам вместе больше повезет?

Он кивнул, и они вместе вышли на привокзальную площадь.

Легкий морозец пощипывал, металась и что-то шептала легкая метель.

Они подошли к знакомой машине такси. Рыжеусый водитель сметал щеточкой снежинки, но они, весело кружась, падали на стекло вновь и вновь.

- Утро доброе! Напрасно стараетесь, - немного иронично сказала Харита. – Белое кружево все равно опустится на ваше хозяйство.

Рыжеусый блеснул улыбкой в ответ.

- Как хорошо вы сказали… Белое кружево… Вам до города?

Харита кивнула.

- Присаживайтесь, пожалуйста - рыжеусый распахнул двери и был сегодня само воплощение вежливости.

Виталий и Харита уселись на заднее сидение, и их пальцы снова сплелись.

На сей раз машина отправилась без проволочек, а водитель рассказывал новый анекдот:

 

Едет по городу такси, в нем - женщина-пассажир.

Водитель нещадно лихачит: проезжает на красный свет, подрезает и тому подобное...

В конце концов женщина не выдерживает и говорит:

- Водитель, ведите машину осторожнее, у меня дома восемь детей!

Таксист, удивлено оборачиваясь:

- И ВЫ мне говорите про осторожность?!!

 

Харита и Виталий задорно смеялись от шуток веселого таксиста.

Въехали в город – красивый, полный старинных кирпичных и каменных зданий. Это была смесь славянского и какого-то старинного готического стиля.

Виталий и узнавал, и одновременно не узнавал город, с которым познакомился только вчера.

Старинные здания были накрыты покрывалом снега, точно саваном. Снег падал тожественно, словно исполнял древний обряд.

Проехали мост, под которым лента реки уснула под коркой льда.

Проехали мимо вымощенной брусчаткой рыночной площади, с тесными торговыми рядами, а потом мимо башни с большими круглыми часами. Вот и здание ратуши, площадь с фонтаном, остатки оборонительных стен.

- Сейчас поднимаемся на Замковую гору. Хотите посмотреть город?

Виталий и Харита согласились и вышли.

С горы был виден весь Кожакар, с его старинными постройками, церковными шпилями и луковками, островерхими крышами, покрытыми снегом. Город лежал, словно в белой чаше. Над ним стояли бледно-серые облака.

Потом они еще проехались по белоснежному городу. Сквозь хмурый зимний день пробивался свет фонарей, а также автомобильных фар.

Дома стояли старые, сумрачные, некоторые от старости ушли в землю.

- А вот и наш музей. Здесь собрано множество различных зеркал. Есть и необычные... Он так и называется – Музей зеркал. Советую зайти.

Они вышли на той самой площади в центре, у памятника, и тепло попрощались с водителем.

Снег повалил крупными хлопьями, оседая на каменные плечи и руки Модеста Заречного, местного поэта и ученого.

Харита обошла вокруг памятник.

- А я ведь помню его стихи, - сказала она.

- Как, ты знаешь этого никому не ведомого Заречного? – спросил недоуменно Виталий. - Я считал, что он так себе – провинциальная знаменитость.