Страница 125 из 127
Общий подъем народной воли сказался на росте экономики, Советский Союз вышел в мировые лидеры как по общим показателям, так и по большинству стратегически важной и наукоемкой продукции. Мы экспортировали в страны Европы, Азии самые разные товары - от автомобилей и компьютеров до обуви и одежды, причем они успешно конкурировали на рынке с самыми лучшими зарубежными аналогами. А в этом мире почти ничего своего нет - все привозное. Редкие оставшиеся предприятия дышат на ладан, не выдерживают жесткого давления гораздо качественных и дешевых товаров из Европы и Китая. Правда, в последние годы идет небольшое оздоровление национального производства за счет государственных кредитов и льгот, введения таможенных барьеров для импортной продукции. Но оно еще слишком незначительно в общем товарообороте, так что путь к экономической независимости страны предстоит еще долгий.
Президент встретил меня настороженным взглядом, как бы оценивая - заслуживаю ли я той надежды, что вынужденно должен питать ко мне. Сухо ответил на мое приветствие, а потом медленно, придавая вес каждому слову, выговорил:
- Азов рекомендовал тебя для лечения болезни жены. У нее сахарный диабет в тяжелой форме, инсулин уже не помогает. Болят почки, вся отекла. Еще ее мучают постоянная жажда и зуд. Сможешь помочь?
Отвечаю осторожно: - Борис Нилович, мне надо осмотреть больную, тогда смогу ответить точно.
Мельцин помолчал, вглядываясь в мои глаза, потом буркнул: - Иди за мной.
Мы вдвоем, хозяин впереди, я за ним, вышли из кабинета, прошли по коридору до широкой лестницы и поднялись на второй этаж. У второй двери он остановился, бросил: - Подожди здесь, - сам прошел в комнату. Через минуту окликнул меня: - Заходи.
Супруга президента лежала на кровати у дальней стены с подключенной капельницей. Рядом с ней на стуле сидел врач в белом халате, измерял давление. Внимание привлекло опухшее от отека лицо больной, особенно вокруг глаз, она дышала трудно, с хрипом. Внешне, по первым признакам, предположил очень сложную форму сахарного диабета - диабетическую нефропатию с наложившейся на нее хронической почечной недостаточностью. Подождал, пока врач закончил свои процедуры, потом приступил к детальному обследованию пораженных органов. Действительное состояние оказалось хуже, больная была уже на грани самой опасной - гиперосмолярной диабетической комы, угрожающей жизни, ей нужна экстренная помощь.
Без лишних в данной ситуации слов и объяснений приступил к операции. В первую очередь заблокировал дальнейшее отравление организма продуктами нарушенного метаболизма, а потом параллельно с их выводом принялся за восстановление пострадавших органов - почек, печени, кровеносной системы. И здесь рискнул, впервые применил свою заготовку - вмешательство в эндокринную систему и устранение гипергликемии, причины сахарного диабета. Тем самым не просто снять приступ осложнения, а радикально решить с самим заболеванием. Работал не спеша, очень аккуратно - операция во многом новая и сложная, не мог допустить какой-либо ошибки. После каждого промежуточного этапа проверял общую клиническую картину и состояние подконтрольных органов, так шаг за шагом провел всю процедуру.
Завершил операцию общеукрепляющей подпиткой энергии - за период обострения болезни организм больной практически истощил свой резерв, тонус у нее очень слабый. Сейчас состояние не внушало каких-либо опасений, да и метаболизм более-менее восстановился. Нужно еще время для полной реабилитации, но здесь справятся без меня общеукрепляющими средствами. На операцию и другие процедуры потратил несколько часов, все это время никто мне не мешал. Как только я завершил работу, Мельцин нетерпеливо спросил:
- Что с Фаиной Ильиничной, все в порядке?
Успокаиваю волнующегося за жену хозяина:
- Да, сейчас в порядке. У нее было обострение болезни, предкоматозное состояние, сейчас все нормализовалось. Фаина Ильинична спит, ей надо отдохнуть, набираться сил. И еще, возможно, больше не понадобится инсулиновое лечение. Я провел операцию с эндокринной системой, ответственной за диабет, думаю, с болезнью теперь покончено. Но надо еще понаблюдать, хотя бы неделю, тогда все станет ясным.
Мельцин смотрел неверящими глазами на меня, а потом недоуменно переспросил:
- Как покончено? Но ведь диабет неизлечим, всю жизнь надо принимать инсулин!
Стараюсь отвечать спокойно, для многих представляются немыслимыми мои возможности:
- Борис Нилович, есть большая вероятность, что о болезни действительно можно забыть. У меня свои методы лечения, о них, наверное, Вам рассказывал Евгений Игоревич.
- Да, о чем-то таком говорил Азов, - задумчиво произнес Мельцин, - о твоих каких-то особых способностях, прямо волшебных. Если то, что сказал о Фаине Ильиничне, правда, то и я, и она будем тебе обязаны. А долги свои я не забываю!
Условились, что в течении недели буду наблюдать за больной, заодно поправлю сердечнососудистую систему - давление у нее повышенное. На том и расстались, Мельцин прощался гораздо теплее, даже расчувствовался - обнял меня и назвал Сережей. Опасения мои оказались напрасными - внесенные поправки в организм супруги президента оказались устойчивыми, инсулиновая зависимость исчезла. Анализы, показавшие отсутствие в крови глюкозы, подтвердили мой первый успешный опыт со считавшейся до сих пор неизлечимой болезнью. В последующем ко мне нередко обращались больные с таким недугом, я работал с ними намного увереннее. Со временем подобные операции стали для меня обыденными, как и другие, освоенные ранее.