Страница 112 из 127
Днем занимался семейными хлопотами, работами по дому и во дворе. Еще весной сам перекопал приусадебный участок, помог женам сажать семена и рассаду цветов и овощей. С появлением всходов и цветением каждое утро охотно возился с ними - осматривал, обрабатывал и поливал. Мне интересно было наблюдать за ними, как они росли, видеть появившиеся за день новые листочки и цветы. Чувствовал в своей душе что-то схожее с этими нежными растениями - новую жизнь, распускающиеся под теплым солнцем ростки новых возможностей и энергии, радость наступающему дню. Со мной рядом копошились младшие дети, в меру своих сил помогали ухаживать за зеленью - носили воду в своих ведерках, подносили обвязку для рассады. Учил их видеть красоту пробуждающейся природы, беречь каждый росток или букашку.
Свободное от забот время отдавал своему новому досугу. Как-то незаметно я пристрастился рисовать карандашом. Началось с набросков детей, рисовал их по памяти и с натуры, насколько хватало детского терпения. Рисунки им понравились, охотно позировали, а после важно показывали друг другу и мамам свои портреты. Не старался перенести на бумагу все детали натуры, больше пытался показать эмоции и характер. Прочитал советы художников, отработал на десятках набросках более-менее приемлемую технику рисования - передачи света и тени, объемности, пропорций. После первых работ рисовал уже сложные картины - природу, окружающую обстановку, портреты. Мои не очень строгие ценители - жены, хвалили их, сами позировали мне.
Рядом со мной за соседними столами сидели дети, тоже рисовали, а потом показывали мне свои фантазии. Мое увлечение передалось им, старательно подражали мне. Я дал первые уроки - учил держать карандаш, наносить линии, правильно располагать рисунок на листе. Для наших художественных занятий в одной из свободных комнат оборудовал изостудию - поставил детские столы и стулья, мольберты и демонстрационную доску, стенды для выставки рисунков. Приобрел нужные принадлежности - карандаши, мелки, фломастеры, акварельную краску и гуашь, кисти, бумагу и ватман, собрал разные предметы для рисования - от простых кубиков и пирамид до игрушек.
Теперь часами все вместе трудились над своими картинами, даже самый младший - Вова, уже пытался что-то изобразить. У старших детей получалось вполне достойно для их возраста, особенно у Сережи-старшего. У него оказалось очень хорошее пространственное воображение, да и с техникой довольно неплохо. Его рисунки карандашом и красками Наташа отправила в журнал "Филиппок" на конкурс детского творчества. Через два месяца жюри конкурса отметило работы Сережи, передало нам грамоту и поощрительный приз - набор юного художника. Счастью мальчика от столь авторитетного признания таланта не было предела, мы радовались вместе с ним, отпраздновали его первый успех.
Наступил сентябрь с учебными заботами и занятиями - лекциями, семинарами и практическими работами. Меня официально приказом зачислили в группу, с которой в прошлом семестре факультативно проходил программу второго курса и сдал летнюю сессию. Отношения с нынешними однокурсниками особо не поменялись, так и остались ровными, ни к чему не обязывающими. Ни с кем не стал сближаться, да и не видел смысла в более тесном общении с беспечной молодежью гораздо моложе себя. Держался особняком на занятиях, ни к кому не обращался с просьбами или предложениями, все выполнял сам. С заданиями и учебным материалом проблем у меня не стало, я уже наверстал пройденное за первые два курса.
Спокойно, без какого-либо напряжения, шел с другими наравне, даже оставалось время для занятий по собственной программе. Я готовился в ближайший год приступить к клиническим операциям, поэтому форсировал изучение материала по предметам старших курсов - хирургии и травматологии, невропатологии, психиатрии, акушерству и гинекологии, урологии, онкологии. Пока, конечно, чисто в теоретическом объеме, но после освоения материала планировал начать работу в одной из клиник. Возвращаться в онкологический центр не собирался, меня больше интересовала общая практика по разным направлениям лечебных воздействий - как операционных, так и терапевтических.
На занятия приезжал с Мелиссой, виделись в перерывах между парами, отправлялись домой также вместе, так что весь день проходил у нас рядом друг с другом. Женское счастье неузнаваемо преобразило ее, как Золушку, расцвела зрелой красотой. Как будто даже ростом стала выше, с поднятой головой и расправленными плечами. Ходила плавно, мягко, без прежней порывистости - Мелисса уже чувствовала в себе дитя и берегла его. Из-за нашей связи у нее расстроилась дружба с Ксюшей, та взревновала ко мне, а после того, как узнала о ее беременности, разорвала тесное общение. Правда, Мелисса особо не расстроилась, посчитала, что бывшая подруга просто позавидовала ее счастью.
С октября часть занятий у Мелиссы стала проходить в центральной клинике города, нередко продолжаясь до самого вечера. Заезжал за ней, с разрешения преподавателя присутствовал на практических семинарах рядом со своими бывшими однокурсниками. Слушал вместе с ними, обходил палаты, наблюдал за больными. Воспользовался возможностью реальной практики, опробовал свои наработки в видении ауры и состояния организма, отдельных органов. Пока ограничился только отслеживанием их взаимосвязи и влиянии, не торопился применять свои воздействия даже в сложных клинических ситуациях. Хотя иной раз подмывало вмешаться, облегчить боль и страдания пациентов. Останавливало понимание того, что у меня знаний недостаточно, по неведению могу нанести вред.