Страница 44 из 63
С бешено колотящимся сердцем я подцепила ножницами свой браслет и надавила что было сил. Тело тут же пронзила такая боль, что потемнело в глазах. Я выронила ножницы, села прямо на пол и расплакалась. На червонном золоте браслета не осталось даже царапинки...
За спиной гулко хлопнула дверь. Я не могла заставить себя оглянуться, потому что и так знала, кого увижу. Сердце обречённо бухнулось в пятки, но я всё же нашла в себе силы подняться.
Три тяжёлых шага – и он остановился у меня за спиной. В висках мучительно пульсировала тишина...
И тут Гордин схватил меня за плечи и прижал к себе – так сильно и грубо, словно хотел сломать о своё железное тело.
- Как... ты... могла...
Я с силой прикусила губу. Разве он мне поверит? Разве поймёт – сейчас, в таком состоянии, если не понял тогда?!
Он медленно развернул меня к себе, заставил поднять голову и смотреть себе в глаза.
- Ты готова отрезать себе руку, но избавиться от моего браслета. Неужели ты настолько меня ненавидишь? Неужели ты всё это время только притворялась?
Он говорил глухо, словно каждое слово давалось ему с трудом.
- Нет, - наконец, смогла прошептать я. – Это не так... Гордин, пожалуйста, не мучай меня...
- Я мучаю?! – в бешенстве рявкнул он. – Я?! Это я сбежал от тебя, я предал?! Это я убил... убил своего ребёнка?!
Мне показалось, что он сейчас меня ударит, но тут его голос сломался. Руки, державшие меня, бессильно разжались.
- Я... не хотела, правда! Откуда я могла знать, что перемещение подействует... так. Я никогда не пошла бы на такое осознанно...
По его глазам было видно, что он мне не верит.
Мне вдруг до боли захотелось, чтобы эти колючие, измученные глаза потеплели и снова, как раньше, посмотрели на меня со страстью или нежностью. Но только не равнодушно... Я с новой силой почувствовала, как безумно, дико по нему соскучилась!!
Поняла, что сейчас окончательно расклеюсь, начну оправдываться, просить прощения, снова зареву, и мой жалкий вид окончательно его оттолкнёт. И неожиданно для себя тоже завелась.
- Да, конечно, ты прав, прав, как всегда! Только ты имеешь право на ошибку, другим такого не позволено! Тебе всегда было плевать на мои чувства, Гордин. Ты не давал себе труда поговорить со мной, узнать, что у меня на душе, как мне бывает трудно... В этом весь ты – заботишься только о себе, своих желаниях, своём самолюбии... Ты так и не смог измениться и, наверное, уже не сможешь. И я рада, что улетела из твоей клетки. Я хочу быть свободна!
Он вздрогнул, как от пощёчины.
- Хочешь? Хорошо. Скоро ты будешь свободна, это я тебе обещаю!
Гордин развернулся и вышел, хлопнув дверью, а я снова сползла на пол и тихо заплакала.
Теперь точно всё.
В течение недели ничего не происходило.
Я видела Гордина только на лекциях; он демонстративно не обращал на меня никакого внимания, к вящей радости Кристины и других девчонок. Несколько раз по ночам я просыпалась от нестерпимой боли в руке, кожа под браслетом покраснела, как от ожога, но сам он оставался на месте. Значит, Гордин может здесь колдовать и пытается сломать нашу магическую связь. Только пока у него ничего не выходит...
Наблюдательная мама поймала меня на том, что я практически перестала есть, Маринка – что я хожу как в воду опущенная, периодически натыкаюсь на двери и людей и отвечаю невпопад. А Шурик (надо же!) прозорливо заметил, что я похожа на человека, переживающего несчастную любовь. Наверное, это и впрямь выглядело так, но подробностей от меня никто не дождался.
Я многое передумала за эту мучительную неделю. Противоположные желания буквально рвали меня на части: малодушно оставить всё как есть, жить каждому своей жизнью... или у всех на глазах повиснуть на шее у любимого мужчины. Но он тогда точно оттолкнёт меня... И будет прав.
Гордин, Гордин... Ну зачем ты появился на мою голову! Пусть я тогда была виновата, но дело сделано, я теперь живу здесь. Было бы легче, если бы всё произошедшее по-прежнему казалось мне сном и постепенно (ну хорошо, очень-очень постепенно!) забылось. А что сейчас?! Я опять наговорила ему какой-то чуши, обвинила в своих собственных ошибках... Если бы Гордин просто подошёл, обнял и сказал, что, наконец, нашёл меня и немедленно забирает обратно в свой мир – кажется, я согласилась бы не раздумывая. Если бы мы могли сразу спокойно поговорить, то сейчас всё было бы по-другому... Он бы рассказал, как смог пересечь невидимые границы, с какими силами договорился – ведь у меня самой это не получилось. И как его «угораздило» сразу же записаться в преподаватели, так легко сориентироваться в незнакомом городе, да ещё навостриться лекции читать – по-настоящему. Да, всё-таки мой муж – настоящий колдун! Так, поправочка: бывший муж. Пока ещё связанный со мной неразрывными узами магических «наручников», но душевно (да и физически) далёкий и холодный, «как айсберг в океане». Грустные дела... Нет, невыносимо-паршиво-хуже-некуда дела!!
Ко всему прочему, мне ужасно неприятно было видеть, как возле Гора неизменно крутится целый рой из студенток, аспиранток и молодых (и не очень) преподавательниц. Я часто натыкалась на него в коридорах факультета, в деканате и даже в кафе – и вынуждена была наблюдать, как он непринуждённо с ними флиртует. Вроде бы не сказал ничего многозначительного, пошутил к месту, глянул своими чёрными глазищами – и очередная дама «поплыла». Кристина лезла из кожи вон, чтобы почаще попадать в поле его зрения: приходила на лекции в жутких мини и садилась за первую парту (это право она отвоевала, честно подравшись с «вице-примой» Ларисой), невинно хлопала глазами, задавала умные, как ей казалось, вопросы... И только я, зная Гордина лучше остальных, могла заметить, что он втихаря насмехается над вызывающей красоткой.