Мечты и реальности

- Лориан, твой золотой мальчик. Прекрасный принц, готовый бросить всё королевство к твоим ногам, прекрасный, как мечта...

- Одной сопливой идиотки, - машинально докончила я.

Колдун скосил на меня глаза.

- Не знал, что ты о себе такого интересного мнения.

- Давай не будем обсуждать Лориана. Он и так, наверное, весь измучился...

- Бедный, бедный брошенный жених!

- Ну, хватит уже! – разозлилась я. – Ты и в самом деле бессовестный! Сам всё испортил, и ещё издевается!

- Извини, больше не буду. Позволь только последний вопрос.

- Ну?

- Ты любишь его так же сильно, как и он тебя?

- Я не могу сравнивать такие вещи.

- И всё-таки?

- Да что ты привязался?! Если я скажу «да», то тебе срочно станет стыдно, и ты меня отпустишь?

- Нет, конечно.

Я с трудом удержалась от непечатного эпитета в его адрес и встала.

- Гордин, ты наглец и больной на всю голову...

- Ага.

- ...И мне надоел этот бессмысленный разговор.

- Поэтому ты лучше уйдёшь, чем ответишь на мой вопрос, - констатировал он.

- Ты не мой психоаналитик, и я не должна тебе исповедоваться.

- Какие заумные слова! Ты, конечно, права – в том, что ничего не должна. Даже посидеть ещё немного с увечным колдуном...

- Который в больном состоянии ещё более невыносим, чем в здоровом, - проворчала я. – Мне уже пора молоко за вредность давать...

- Ты проголодалась?

- Нет, а ты?

- Мне сейчас нельзя есть, это помешает регенерации. Так что давай ещё немного поговорим.

- О чём?

- О тебе.

- Обо мне неинтересно...

- Напротив.

Гордин не без труда сел; я поспешила подсунуть ему под спину подушку.

- Обычно я неплохо разбираюсь в людях. Профессия такая... Но твои мысли, поступки мне непонятны. Ты не боишься меня, хотя я часто даю для этого повод; ты не хочешь лгать даже ради надежды на освобождение. Ты не испытываешь восторга от собственных высочайших перспектив, они ведь всё ещё реальны. Почему? О чём ты думаешь?

- Я скажу тебе, и, может, ты, наконец, от меня отстанешь, - устало ответила я. – Мне трудно в вашем идеальном мире. Всё у вас непривычное, какое-то чрезмерное: и Лориан со своей неземной любовью, безупречный настолько, что даже тошно, и ты, злой колдун, с которым почему-то бывает ужасно интересно, и все эти тайны, магия... Мне надоело жить вслепую, ничего не решая, надоело чувствовать себя вещью, которую все друг у друга отбирают, не спрашивая, чего хочу я сама.

- И чего ты хочешь? Вернуться в Кальберру и выйти замуж за Лориана? Променять одну клетку на другую – но только золотую?

Я закусила губу.

- Спасибо, ты попал в точку. Возможно, я лишь пытаюсь убедить себя, что меньшее зло на самом деле – высшее благо. Да, я везде чувствую себя несвободной, везде мне приходится заставлять себя жить по чужим правилам. Ты спрашиваешь, чего я хочу – по-настоящему? Так вот: если бы у меня был выбор, я была бы сейчас у себя дома. В маленькой квартире вместе со своими любимыми родителями. Здесь я – всего лишь какой-то переходящий приз. А дома – личность, понимаешь? Сама принимаю решения, отвечаю за них и сама могу за себя постоять.

Гордин задумчиво кивнул и закрыл глаза; похоже, моя речь его утомила.

Не дождавшись ответа, я постояла минуту в нерешительности. Лучше бы ему спать в нормальном положении, а не полусидя, но и будить, если он уже заснул, жалко...

Я на цыпочках подошла к кровати и поправила сползающее одеяло, прислушалась к ровному дыханию колдуна... И вдруг сделала нечто для себя неожиданное – наклонилась и быстро поцеловала его прямо в свежий порез на щеке.

Его ресницы дрогнули, и я пулей вылетела из комнаты.

На следующий день мы встретились за завтраком. К моему изумлению, Гордин выглядел вполне здоровым, разве что более бледным. На месте вчерашней раны змеился тонкий беловатый шрам.

- Ничего себе темпы!! Да вы, батенька, просто колдун какой-то!

- Сказать по правде, я и сам удивлён, - признался он. – Так быстро восстановиться у меня никогда ещё не получалось. «Украшение» это должно было заживать неделю, а то и все две, а тут... Сказать тебе одну вещь? Только обещай не смеяться... Мне приснилось, что ты меня поцеловала, и от этого рана сразу затянулась.

Не знаю, говорил ли он искренне или хотел посмотреть на мою реакцию, но я благополучно покраснела и тем себя выдала.

Гордин порывисто встал.