На пороге зимы

Я убилась искать информацию об историчных палатках и шатрах (её очень мало), поэтому можно считать, что они пошиты из очень плотного льняного или конопляного холста (вроде парусины), который сносно защищает от ветра и не сразу промокает.

Спусковые механизмы на арбалетах были разные, в том числе сложно устроенные. Такко, разумеется, собирает сложный ).

========== 7. Засада в лесу ==========

Забираться на сосну в доспехе и с длинным мечом оказалось тем ещё удовольствием. Верен чудом ни за что не зацепился и даже не особенно ободрал кору, которая могла бы выдать их присутствие. Однако ветка, на которой он сидел, опасно поскрипывала, и Верен прикидывал, не обломится ли она именно тогда, когда внизу будут проходить телеги.

— Чтоб я ещё когда нанялся ходить за обозами, — ворчал он. — Вот так купцы чего-то не поделят, а разгребать охранникам.

— А ну без соплей! — одёрнул с нижней ветви Ардерик. — Хочешь зимовать на пустоши? Или, может, тебя отправить гонцом в это Бор-Линге с почётным приглашением в гости? Не всякая победа приносит славу, и не всякую трудно добыть — иной раз валяется под ногами так, что и брать-то противно.

— Миром бы попытаться, — упрямо повторил Верен. — Были бы против нас настоящие воины, я бы слова не сказал, а так…

— Вот заладил! — буркнул Ардерик. — Попытаемся. Стал бы я иначе тягать эти латы, чтоб их…

Верен подавил смешок. Приказ императора не обижать простых людей ради доброго имени государя не раз связывал войску руки. Вот и в этот раз Ардерик собирался сперва поговорить с охранниками и поднять оружие, только если те не согласятся отдать припасы миром. Правда, после встречи на пустоши в переговоры никто не верил, поэтому сотник нацепил поверх поддоспешника и кольчуги ещё и латы и теперь двигался с некоторым трудом. Верену пришлось подсаживать его на нижнюю ветку, а потом уже лезть самому. Он и сам недавно сменил куртку с нашитыми железными кольцами на настоящую кольчугу и тоже не совсем привык к её тяжести.

— Надо было подпереть нижние ветки, — Такко в лёгкой кожаной броне поверх своей дорогой рубахи забрался первым и сидел выше всех, от души посмеиваясь над мечниками. — Ещё свалитесь в обозы, и вас увезут на побережье вместе с едой. Или вместо…

— Сдаётся мне, кто-то хочет мыть миски каждый вечер, — буркнул Ардерик. — Могу устроить. А лучше поставлю завтра фехтовать в таких же латах и посмотрю, сможешь ли ты хотя бы стоять в них!

— Пусть и миски в латах чистит, чего уж там, — поддержал Верен. — Может, подрастёт хоть на пол-ладони.

— Скорее, наоборот, его только больше к земле прижмёт, — Ардерик наконец устроился на широкой ветке и опёрся плечом о ствол. — Я давно заметил: хороший стрелок — непременно болтун. Лучше б мечами махали с той же охотой, как языками!

Обозы сторожили третьи сутки. Ардерик уже третий раз лез на дерево в тяжёлых латах, и эти ночные вылазки постепенно сближали небольшой отряд. Засаду устраивали после наступления сумерек. Днём в лесу и без того хватало людей, чтобы приглядывать за тайной дорогой, да никто не ждал обозов средь бела дня. Сейчас вдоль тропы от входа в лес до прогалины были расставлены воины, которые должны были подать сигнал, а после следовать за обозом, чтобы ударить сзади, если не удастся договориться. Пока было тихо, и можно было болтать, опершись о смолистый ствол и пытаясь разглядеть сквозь переплёт ветвей звёзды, которые хоть и складывались в знакомые узоры, но всё же не так, как дома.

В лесу было теплее и темнее, чем на пустоши. На прогалине ещё можно было что-то разглядеть, но дальше лес затапливал непроглядный мрак. Непроглядный для имперских воинов — но наверняка не для местных, знавших здесь каждый корень.

— Я вот думаю: раз северяне живут в горах, среди них должно быть мало хороших мечников, — рассуждал Верен. — Если лазать по камням с длинным мечом и в доспехе, либо вымотаешься раньше времени, либо зацепишься.

— А ещё с мечом не развернёшься на узкой тропе, — подтвердил Такко. — В горах лук и кинжал — самое то.

— Зато в лесу нет ничего лучше доброго клинка, — заявил Верен. — Стрела запутается в ветках, а с кинжалом тебя приколют к первому же стволу. Да и вообще, длинный меч… обычно не мешает.

— Я видел сверху, как он не мешал, пока ты карабкался, — не остался в долгу Такко, — и скоро посмотрю, как будешь слезать. Мало иметь длинный клинок, с ним ещё и управляться надо уметь!

Верену было что сказать о мечах и кинжалах, благо старая и простая шутка неизменно веселила обоих, но Ардерик двинул его кулаком по ноге:

— Тихо там! Клинками будете мериться в другом месте. Я слышу лошадей.

В подтверждение его слов со стороны замка донёсся совиный крик. Затем послышался мерный топот копыт, фырканье, скрип колёс, и наконец остро запахло лошадиным потом, дёгтем и копчёным мясом. Обозы шли почти в полной темноте. Когда на прогалину выехала первая повозка, Ардерик легко толкнул Верена в ногу смолистой палкой, обмотанной ветошью. Верен к тому времени высек огонь и укрывал тлеющий трут плащом. На то, чтобы раздуть его и сунуть в просмоленную ветошь, ушло четыре частых удара сердца, и Ардерик спрыгнул на тропу в шаге от лошадиной морды с пылающим факелом в руке и императорским именем на губах.

Возчики не ждали засады, но были к ней готовы — быстро оправились от вида железного человека с огнём, свалившегося им на голову. Свет отразили вылетевшие из ножен клинки. Верен прыгнул вниз — прикрыть военачальнику спину, пока не окружили, и поймал на щит один из клинков, устремившихся к латному наплечнику. Успел увидеть, как факел в руке Ардерика дёрнулся и впечатался в чьё-то заросшее бородой лицо; услышал, как сверху меж ветвей со свистом прошла стрела и отбросила тело в меховом тулупе к стволу. В следующий миг со всех сторон вспыхнули огни — люди Ардерика окружили обоз. Завязалась драка. Звон клинков тонул в предсмертных криках и хрипах; ржали лошади, шарахаясь от огня и железа. Кто-то из северян чудом пробился сквозь кольцо мечников и кинулся в лес. За ним бросились, споткнулись о корень, так некстати вывернувшийся из земли, растянулись с проклятиями…

— Такко! — заорал Верен и швырнул вслед беглецу выхваченный у Ардерика факел. Пламя озарило спину в меховом тулупе и сразу погасло, но этого хватило, чтобы стрела нашла свою цель.

Бой был окончен быстро. Имперцы добивали раненых чужаков и готовились перевязывать своих, ловили лошадей и зажигали новые факелы, чтобы осмотреть поклажу.

— Тащите тела сюда, — прохрипел Ардерик, жестом подзывая Верена, чтобы скинуть наконец тяжёлые доспехи. — И осмотрите лес! Возьмите лучника, и чтобы никто не ушёл! — Он обернулся к Такко, который как раз спрыгнул с дерева, придерживая полупустой колчан. — Меткий был выстрел. Молодец.

Такко ответил коротким поклоном и скользнул вслед за остальными в лес.

— А ты хороший друг, — бормотал Ардерик, пока Верен расстёгивал на нём латные ремни. — Мог сам швырнуть нож, а вместо того помог приятелю выслужиться. Беглецу и без него не дали бы уйти.

Верен отмолчался. Ему и вправду отчаянно хотелось, чтобы Такко завоевал доверие сотника — только сейчас было важнее проверить, не ранен ли Ардерик.

К тому времени, как сотника освободили от лат, а воины, искавшие беглецов, вернулись с окровавленными клинками, убитых северян уже стащили в одну кучу. В обозе тоже навели порядок. Лошади стояли смирно, изредка фыркая от запаха крови и косясь на груду тел. Имперцы не потеряли никого, не было даже тяжелораненых. Воины бродили вокруг обоза, втягивая одуряюще аппетитные запахи, и дивились, как хорошо была увязана поклажа — в суматохе ничего не упало, не ослабла ни одна верёвка. Все припасы были уложены в плотные и крепко завязанные мешки.

— Что за дурная у них упряжь! — Верен тоже крутился вокруг телег: ерошил лохматые гривы низкорослым местным лошадям, поднимал копыта, рассматривая подковы с шипами, а больше всего удивлялся сёдлам. — За каким лядом таскать столько лишнего?