Страница 18 из 101
В пентаграмме заряжаются впрок несколько кристаллов и мертвая вода. Эта ночь шлет испытания, но не просит жертв.
Самайн только зажигает огни, и тени между мирами истончаются. Сегодня духам ходить очень легко и магу - вслед за ними. Многие, приходят, чтобы вспомнить короткие мгновения на земле. Я с закрытыми глазами раскидываю руки в стороны, и, как перекресток дорог, направляю их, сквозь неподвижные лучи звезд, по граням лунного света, по отблескам в покрывающихся инеем лужах.
Вместе с ними возвращается чувство полноты жизни, то, которое не ведомо живым. Живые не чувствуют, не понимают, что каждый момент может быть последним. Не ранят душу о лезвие тонкой зазубренной грани... Мало кто знает, что в эту пророческую ночь путешествовать могут и люди.
С резким птичьим криком, в ночи ощущется мысленный посыл "достаточно. Уходи". Кладбище, как сонм слитых воедино сил и сознаний, всегда предупреждает и направляет того, кто умеет слышать.
Вылив воду из ритуального кубка на магический круг, тщательно стираю следы черного мела. Теперь время уходить, молча и не оборачиваясь.
С некоторых пор, я прихожу в ночь Самайна к большому черному памятнику. Его поверхность - идеальное черное зеркало, что так хорошо подходит для гаданий. И сейчас он тоже, сам, возникнет на моем пути. Его гладкая полированная поверхность под светом луны будто окно в мир неведомого безвременья.
В эту ночь можно задавать вопросы и увидеть ответ.
Стоя напротив, спрашиваю Луну и Небытиё . Всего один вопрос сегодня, как и всегда. О второй половине, о своем предназначении.
Это не правда, что у людей нет истинной пары. Просто не каждый готов ее искать, не каждый способен дождаться. Без нее, у тебя лишь половина души. Я уже нахожусь на той грани, когда твоей парой становится тьма и одиночество. Когда душу успокаивает темная полынья... холод зимы, приносящий последний сон, внушает надежду а не страх.
Нет, есть ради кого жить, бороться и радоваться, нона дне моего стакана черный осадок, и лишь один источник способен его отмыть.
Все девушки с самого детства, мечтают о свадьбе и свадебном платье. Некроманты не мечтают. Недавно поймала себя на мысли об организации собственных похорон и о том, какой хотелось бы памятник. В идеале - весь из стекла, чтобы преломляя дневной свет, распространять вокруг блики радуги. Но, можно хотя бы один такой радужный кусочек. А вот кремация или нет, все еще затруднялась выбрать. С одной стороны - побродить призраком по земле тоже интересно. С другой, именно огонь дарит чувство легкости и непривязанности у тех, кто скинул оковы мира, пройдя через него... Такому можно только завидовать. Они уходят светлые как ангелы и далекие как галактики. И совершенно счастливые. Некроманту трудно выбирать между посмертиями.
Тянутся минуты. Сначала глаза немного щиплет, потом начинает рябить. Наконец, наступает момент, точки и блики в неподвижных зрачках уступают видению: из черного зеркала на меня смотрят чьи-то голубые глаза. В них будто плещется первобытное море. Лицо и силуэт смазан, как будто, мы смотрим друг на друга сквозь толщу воды, но отчетливо видится белизна одежд и светлые волосы. Я прикладываю ладонь к черному мрамору. Осторожно, чтобы не спугнуть видение. На мгновение пронизывает чувство единства, соприкосновения через границы всех миров, которые стоят между нами. Кажется, что он делает то же самое со своей стороны. Даже пытается что-то сказать. Что ж, пусть мы не слышим друг друга, но знаем что есть.
Главное, что он все-таки есть.
Большая стая собак чинно провожает меня к выходу. Дальше - не оглядываясь, иду, придерживаясь тьмы кладбищенского забора. Темнота намного надежнее, чем кулаки и мускулы, защищает от недружественных прохожих. Я очень хорошо вижу в ночи, чувствую ее кожей, растворяюсь в ней без остатка. Не хочется встречать никого,и в этом она со мной полностью солидарна. Так мы и идем, общаясь ощущениями, бликами, тенями в тумане, переплетая линии силы с чьими-то мыслям. Может- ее, а может - моими. Нашими.
Она бережет меня от встреч не напрасно: кого настроит на дружелюбный лад то-ли-парень-то-ли-девушка, с светящимися глазами посреди ночи? Любой говнорокер обзавидуется кожаному немецкому пальто и берцам с шипами. А высокий рост и силуэтс длинными волосами, у человека в спортивном костюме, которому вечно не хватает закурить, вызывает непреодолимое желание познакомиться.
Нет, в обычной жизни я одеваюсь в юбки, даже, иногда, каблуки. Но, надо быть совсем не от мира сего, чтобы попереться в таком ночью и на кладбище.
За следующим перекрестком переплетение линий силы ускоряется и это течение верный признак что вот-вот может открыться небольшой естественный портал. Шаг в него - и вот они, двери родного подъезда. Когда энергия переполняет, кажется, сможешь все - даже ходить по вертикальным стенам. Но в эту ночь сделано достаточно.
Чувство радости и тепла от воспоминания о Нем, греет как костер в зимнюю ночь. Пусть, удалось увидеть лишь смазанный образ, но, наконец, удалось!
***
Есть такие люди, с самого детства они понимают свою отчужденность. Все вокруг - не такие как ты. Они не задают тех же вопросов, а зачастую вообще никаких. Потому что, если озвучить их мысли, окружающие вряд ли поймут, скорее - осудят, зайдут в тупик. Тем более, странно хотеть понимания от обычных людей - они не видят и не слышат того, что для мага естественно как воздух.
Потому волшебники дружат с людьми очень редко, или не посвящая их в особенности своего мира, или вовсе скрываясь под маской совершенно другого человека. Когда ты наполовину солнце,наполовину мертвец - можно изображать кого угодно.
В своем роду Иллария была единственной. Нет, разного рода способности она замечала у всех членов своей большой семьи, но, как это часто бывает, иметь способности и уметь ими пользоваться - разные вещи.