Страница 8 из 55
Одним словом, влюбиться в нашем маленьком городке оказалось очень сложно. В самом деле, как найти себе возлюбленного, если всех мальчиков знаешь почти с пелёнок? Даже если он красавчик, как какой-нибудь Деймон Сальваторе, но ты помнишь, что в первом классе он написал себе в штаны – его рейтинг стремительно катится вниз. Впрочем, я была почти уверена, что уж у Деймона-то был шанс завоевать моё четырнадцатилетнее сердечко, вот только ни одного более-менее подходящего Сальваторе в округе не было.
Мой взгляд переместился от визжащей в воде Кристин к компании парней, уже взрослых, они шумно что-то обсуждали, потом один из них кинул мяч прямо в Кристин, и она завизжала ещё громче и вернула мяч обратно одним поставленным ударом.
- Эй, Крис, пошли, сыграем, - крикнул один из парней. Он был самым высоким и самым широкоплечим, наверняка он проводит не один час в день, накачивая мышцы.
- Пошли? - Кристин показала на мяч и махнула мне рукой, но я отказалась.
Забыла сказать. Дело в том, что я и спорт, любой вид спорта, были несовместимы до такой степени, что у Алекса, моего отца, в доме ломался телевизор, по которому транслировали бейсбол, если в доме была я.
Я отказалась, но вскоре пошла прямо к площадке для пляжного волейбола.
- Всё просто, - объяснял блондин, - ты должна стоять тут, два шага влево, два вправо, если мяч полетит на тебя – отбивай.
Всё просто. Лево. Право. Отбивай.
Вот только я не умела отбивать, путала лево-право и была способна запутаться в собственных ногах даже в одном шаге, а тут два… или даже целых четыре!
Я и запуталась, получив в итоге мячом по голове и… возлюбленного.
Он смотрел на меня удивительного цвета глазами, как у манула. Ярко-зелёными переходящими в янтарно-прозрачные. Он хлопал меня по щекам и разглядывал со словами:
- Точно нет сотрясения? – это он спрашивал блондина, которого, как оказалось, зовут Хантер.
- Откуда я знаю? - Хантер присел рядом с моим возлюбленным и тоже разглядывал меня.
- Ты же учишься на врача.
- Я ещё не учусь, - ответил блондин.
- По-моему, лучше позвонить отцу, - пробурчал здоровяк, и за своей спиной я услышала Кристин, она звонила уже знакомому мне доктору Льюису, который несколько раз покупал в нашем кафе напитки.
Через час я сидела за столом, с бокалом колы, рядом была мама, доктор и вся семья Льюисов. Все говорили одновременно, а я смотрела на Спенсера – так, оказалось, зовут парня с глазами, как у манула, – и внутренне ликовала, что нашла, в кого влюбиться.
О! Спенсер Льюис подходил по всем параметрам, он был старше меня, не обливал меня газировкой, не носил брекеты и даже если и писал себе в штаны в начальной школе, я об этом не знала. И это было только началом из огромного списка его достоинств.
Он был высоким и широкоплечим, но не таким пугающим, как его старший брат Саймон.
Его волосы были в беспорядке и на солнце отливали бронзой, тогда как в тени он смотрелся почти блондином, на руках у него были татуировки в виде непонятных мне надписей, а шорты сидели низко – одним словом, он был как самый настоящий киногерой.
Прекрасный и благородный!
Так я и влюбилась в Спенсера Льюиса. Правда, Кристин не разделяла моего оптимизма и сказала, что лучше бы я влюбилась в Саймона, он хотя бы весёлый, в отличие от Спенсера, которого ничего не интересует, кроме хоккея. И «ещё он дурак», - резюмировала Кристин, но я не очень-то её слушала, ведь если кто-нибудь из моих подружек влюбится в Сэма, я тоже скажу, что это глупо.
Итак, к концу лета я знала, что Спенсеру Льюису восемнадцать лет, он профессионально занимается хоккеем, любит лимонный тоник и мороженное с фисташками.
Когда тебе четырнадцать лет – это исчерпывающая информация.
Так прошло два года. Через год Спенсер приехал на несколько недель, и я, как и прошлое лето, вздыхая, любовалась им на пляже. Как он идёт к кафе, пьёт воду, крутит на пальце мяч, подмигивает проходящим мимо девушкам или зовёт меня играть в пляжный волейбол. Иногда он отставал от приятелей и шёл со мной, и тогда я думала, что умру от радости прямо на месте. Спенсер расспрашивал меня о городке или о моих впечатлениях о новом фильме или книге и делился своими впечатлениями. Иногда мы забалтывались, он заразительно смеялся и забавно шутил. Когда тебе пятнадцать – этого почти достаточно, почти… но я не думала о большем.
В лето моего шестнадцатилетия Спенсер Льюис не приехал с родителями, по словам Кристин, он подписал контракт с одной из сильнейших команд АХЛ, и я… обрадовалась за Спенсера. Я уже знала, как много это значит для него, и как он мечтает об НХЛ, и такой контракт был прекрасным шансом. Хоккей было всем, к чему стремился Спенсер Льюис, смыслом и главным чаянием его жизни.
К тому же, быть влюблённой в знакомого игрока АХЛ значительно интереснее, чем просто в старшего брата своей подруги. Когда тебе шестнадцать – так легко влюбиться в актёра или спортсмена, но, по большей части, девочки видят только фотографии в журналах или на страницах интернета, тогда как я своего героя знала лично.
Я немного скучала по Спенсеру и нашим беседам, иногда я находила информацию о нём в прессе, была даже пара интервью, но чаще я была настолько занята, что мне не приходилось страдать.
Сидя на горячем песке под, на удивление, палящим солнцем, я отбросила книгу в сторону и поморщилась от визга Кристин. Она всегда громко выражала свои эмоции, сейчас она визжала так, словно её за ногу укусила белая акула, или сам Дин Винчестер пригласил её на свидание, и отчаянно махала руками. Обернувшись туда, куда показывала Кристин, я замерла и почти превратилась в соляной столб, как Ирит. К нам приближались Саймон, за руку с высокой блондинкой, очень красивой, в красной шляпе и широких солнечных очках, Хантер, что-то рассказывающий этой самой блондинке, и сам Спенсер. Мой возлюбленный с глазами манула. Он изменился за год, стал как будто шире в плечах, на его руках прибавилось татуировок, а волосы стали длиннее, часть из них была собрана в небрежный хвост на макушке. Я, всё ещё застывшая, как Ирит, буквально любовалась на Спенсера и его немного хищные, но при этом расслабленные движения, в которых сочетались грация и сила. Эти слова я прочитала в одной из статей об Спенсере Льюисе, но сейчас поняла, о чём писала журналистка.